Это пришивание конечности — простейшее действие? Сначала я чуть было не заржал от такого определения, а потом подумал, что Тимофей в чем-то прав: самое сложное было правильно конечности вырастить, а дальше справился бы любой хирург, пусть и немагическим способом.

— Я тебя понял. Поговорю с Сергеем в первую очередь, потому что Олега наверняка настропалил он. И с Олегом тоже поговорю. Вот только насадку нужную сделаю сначала.

— Две насадки, — усмехнулся Тимофей. — А лучше три, чтобы одна была в запасе на случай выхода из строя. Вообще, стоит завести запчасти для таких крупных артефактов. Чтобы могли менять без тебя, понимаешь?

Он ушел, и я наконец смог отправиться в лабораторию, заниматься артефактом. Первоначально, конечно, я позвонил Серому и обрисовал очередную проблему, которая может возникнуть, начни мы вести полноценный целительский прием.

— Ой-ё, — проникся Серый, — а ведь точно оштрафуют. Как я сам не сообразил? Это потому что твой Кочергин мне уже все мозги выел, вот они нормально не фурычат.

— Он не мой, а глазьевский.

— Деньги-то он с тебя хочет выбить. Хотя бы часть назад вернуть.

— На основании чего?

— Упирает на то, что с нашей стороны с самого начала была подстава.

— А с их стороны типа все честно? — я расхохотался. — Нет уж, мы ему честно продали несколько бумажек за ту цену, которую он посчитал справедливой. Пусть в полицию идет со своими претензиями. Засунь в ЧС этого умника и прекрати на него отвлекаться, у тебя и без него дел хватает.

— Поручу Ивану узнать по поводу Школы все, чтобы можно было делать запрос в канцелярию, — решил Серый. — Все?

— Нет еще. Олегу нужно будет купить вторую стоматологическую установку. Спросишь у него какую. Но сначала я сам с ним поговорю, намекну, что столь важной персоне, как он, негоже самому стоять за бормашиной. Пусть ищет подчиненных.

— Думаешь? Это же придется принимать в клан кого-то без магии, — загрустил Серый. — А вообще, ты прав. Два дантиста существенно увеличат денежный поток в клан. С Олега прилично капает, а будет капать в два раза приличней. Можно же смены ввести даже на одной установке, а если их будет две, то двумя дантистами ограничиваться не стоит.

На этой позитивной ноте мы распрощались, и я приступил к артефакту. Пока раскладывал все по местам, размышлял, что количество проблем растет прямо пропорционально росту клана. И размер их тоже растет. Неуплата Ждановыми за апгрейд их машины казалась теперь смешным и ничего не значащим эпизодом. Наворотил я тогда дел. Незнание мной реальностей этого мира наложилось на незнание Ярославом взаимодействия с кланами и пляшущую гормоналку тела, которую я, как ни пытался, до сих пор под контроль окончательно взять не мог, регулярно срывался. У Айлинга было куда проще: ограниченное количество контактов и четкие правила ученичества. Нет, я там тоже покуролесил в подростковом периоде, но учитель любой выпендреж пресекал быстро и жестко. А здесь я могу пресекать только сам и не всегда вовремя соображаю, что это нужно делать. Хорошо, когда рядом никого нет и я могу сосредоточиться на работе. Вот как сейчас.

Андрей Кириллович пришел в кабинет к сыну сам, что случалось очень редко и всегда было связано с крупными неприятностями, поэтому Кирилл напрягся еще до того, как отец сказал:

— Кирилл, у нас опять проблемы из-за Валерии. Очень серьезные.

— Несерьезными из-за нее проблемы бывают очень редко, — позволил себе пошутить Кирилл. — На моей памяти таких не было.

— Но не по каждому случаю мне звонит император и открыто говорит, что за деятельность Валерии будет отвечать весь клан.

— У ее матери может быть другое мнение, — криво усмехнулся Кирилл.

— По поводу наказания Валерии — возможно, а вот если наш клан прижмут из-за ее дочери, она и слова не вякнет, — зло сказал Лазарев-старший. — Все наши беседы с ней по этому вопросу заканчивались одним: проблемы вашего клана — не мои проблемы. Твоя супруга, Кирилл, стоила нам уже столько, что я поневоле начинаю думать, не лучше ли тебе овдоветь?

Кирилл удивленно вскинулся.

— Отец, такие шутки ранее были тебе несвойственны.

— Какие шутки? Император дал понять, что не считает ее родственницей и что мы должны ее изолировать как можно скорее, пока не случилось несчастья.

— Говори прямо, что она натворила.

— Пока не натворила, а только пытается организовать покушение на Ярослава.

— Зачем? — удивился Кирилл.

— Это ты у нее спроси зачем? — проворчал Лазарев. — В голове у твоей супруги даже не опилки. Там полный вакуум.

— Вы мне ее подсунули, — довольно спокойно ответил Кирилл. — Поэтому претензии по поводу мозгов Валерии можете предъявлять исключительно себе. Я изначально был против.

— Она красивая женщина, — смущенно напомнил Андрей Кириллович. — Плюс на тот момент она была внучкой действующего императора и племянницей будущего. В семье Тумановых воспитание славилось требовательностью. Ничего не предвещало того, что мы получили.

— Не предвещало? — насмешливо переспросил Кирилл. — Я сразу говорил, что у Валерии проблемы с тем, что она использует магию без ограничений, и что это может быть опасным. Что ты мне тогда сказал, напомнить? «Бедная девочка в тебя по уши влюблена, отсюда и все странности, и попытки воздействовать на тебя ментально».

Копировал отца Кирилл настолько неприятным тоном что Лазарев-старший поморщился как будто на него внезапно напала зубная боль.

— Так она и была влюблена, и влюблена сейчас. Иначе не пыталась бы разобраться с Ярославом. Кирилл, я серьезно предлагаю решить эту проблему так, как я сказал, иначе мы рискуем потерять все. Если бы я был уверен, что разводом это можно решить, я был бы за него, но нет, развод ей только развяжет руки. После него она пойдет вразнос.

— Она мать твоего внука, — напомнил Кирилл, смотря на отца так, как будто видел его впервые.

— У меня два внука, — отрезал тот. — Если ты думаешь, что я не знаю, что она пыталась убить Веру и пообещала ее не трогать только в обмен на твое обещание порвать с любовницей, то ты глубоко заблуждаешься. А сейчас она хочет уже расправиться с ее сыном.

Кирилл прикрыл глаза. То, что предлагал отец, казалось ему чудовищным. Да, ему приходилось отдавать приказы об убийстве мешающих людей. Но они были ему чужими, а Валерия — мать Андрея, его сына, наследника Лазаревской империи.

— Отец, я с ней поговорю. Выясню причину. И только тогда будем решать.

— Кирюша, не тяни, — неожиданно мягко сказал отец. — Я понимаю твои сомнения, но сейчас на кону стоит весь клан.

Записи Соколова мне не давались. Стас пока тоже не смог расшифровать доставшиеся ему фразы. Ефремов же мой вопрос о том, что было написано на схеме, проигнорировал, дав понять, что лезу не в свое дело. Вообще, в последнее время он был еще более дерганный, чем раньше. Напрашивался вывод, что ниточка ведущая от Зимина, так никуда и не привела, потому что оборвалась полностью. А опасность была нешуточной: не должны враги так близко подбираться к императору и его семье. А в том, что это именно враги, сомнений не было, поскольку из добрых побуждений никто не станет подчинять главу основной государственной службы и шпионить через императорского секретаря.