Кэш снова глотнул пива.

– Ты слушал, что он сказал про «всадников» и тихоокеанских агентов?

– Это у них теперь коронная тема, – заметил Говард. – Мол, «всадники» снюхались с врагом, и потому военных меньше будет мучить совесть, что они стреляют по своему же народу.

Билли выдохнул большой клуб дыма.

– Это касается и твоего приятеля полковника.

– Военные – не враги нам, – возразил Кэш. – Большинство в войсках – как мы. Они из тех же мест, что и мы. Я уж знаю. Проблема в политиках, которые лгут военным.

– Ты послушай братца, – посоветовал Говард Билли. – Он начинает дотумкивать, что к чему.

– А я все еще считаю, что нужно было взять этого типа, – упрямо пробурчал тот. – Ведь настоящий полковник, командир секретного проекта на Луне. Мы могли бы заломить какую угодно цену.

– Это даже не смешно, – заметил Кэш.

– И это замечательно, потому что я совсем не шучу, – скривился Билли и добавил: – Кэш, а вы были голубками, а? Как он одевается, как вы воркуете вместе… Там, в космосе, должно быть, очень одиноко…

– Что, вспоминаешь тюрьму? – осведомился Кэш.

Билли зловеще ухмыльнулся сквозь клубы дыма. А Говард сказал кончать с балабольством.

– Вы двое столько ругаетесь! Клянусь, вы в прошлой жизни были супругами. А как насчет поупражнять что-нибудь, кроме челюстей? Нужно закинуть добро в коробку, чтобы Кэш вылетел с рассветом.

Кэш прикончил пиво и выбросил бутылку, Билли раздавил окурок о дверную раму, и братья пошли за Говардом внутрь. Старик включил свет, и безжалостное сияние заплясало на темнозеленом пластике курьерского Т-20. Сбоку на поддонах стояли штабеля картонных коробок и деревянных ящиков, все помечены красным крестом. Часть – и в самом деле лекарства, в остальных – оружие: винтовки, патроны, батареи, два вида пластиковой взрывчатки и самонаводящиеся мины, убийственные маленькие штуки с ИИ, которые можно запрограммировать на определенное место, тейповой портрет либо запах кого-нибудь конкретного.

Завтра рано поутру Кэш вылетит в обычный рейс на плантацию АР, а по пути, не вполне по летному плану, сядет в паре километров к западу от останков города под названием «Одесса». В двадцатом веке повсюду вокруг города выкачивали нефть из пермских сланцев. И спустя много лет после того, как Переворот и гражданская война закончились включением остатка Соединенных Штатов в Великую Бразилию, потомки прежних нефтяников все еще жили в Одессе.

«Дикари».

Обычные мужчины и женщины, упрямо цепляющиеся за то, что принадлежало им по праву. Они стали частью «всадников свободы», потому что пожелали вернуть украденный закон и достоинство. Кэш очень хотел бы объяснить это другу, но они с Луисом теперь были по разные стороны баррикад – а Луис уже спешил к себе на Луну. Может, не доведется увидеть его снова. Черт, как погано на душе! Но чего жалеть – та, звездная часть жизни кончилась раз и навсегда.

Мертвая девушка лежала посреди однокомнатной квартиры, вблизи спальной ниши, обитой мягким, беззаботно раскинувшись на порыжелой квазиживой траве, – нагая, с бледными грудями и животом, измазанным пятнами и потеками засохшей крови. Высохшие глаза глядели сквозь Лока Ифрахима. Он наклонился над ней проверить. Трупное окоченение уже миновало, тело расслабилось, опустилось в смерть, ушло туда, куда не достать живым.

– Парень сказал мне, что больше никто не замешан, – сообщила капитан Невес. – Частная вечеринка. Я запустила сюда дрона-криминалиста. Кажется, парень не соврал. И это облегчает нашу работу, ведь так?

– Он сказал, почему убил ее?

Они стояли по обе стороны от трупа, оба в длинных утепленных пальто, руки в карманах, дыхание паром вырывалось изо рта. Капитан Невес понизила температуру, чтобы все лучше сохранилось.

– Сперва он все отрицал, – покачав головой, сообщила Невес. – Мол, отключился, а потом обнаружил ее в таком состоянии. Потом он сказал, что несчастный случай. Играли с ножом, и случайно вышло.

Лок сосчитал раны – будто кровавые рты на белой коже. Перед тем как прийти сюда, он принял две дозы пандорфа. Все казалось ярким, ясным, далеким.

– Да, несчастный случай. Похоже, она упала на нож одиннадцать раз.

– Больше. Он ей еще и спину изрезал. Это и называется «впасть в раж», когда начал и не смог остановиться. На ноже только его отпечатки пальцев. Хоть парень вымылся, под ногтями осталась ее кровь. А под ее ногтями – лоскуты кожи, несомненно, от царапин на его предплечьях. Кажется, она сопротивлялась. Кого-нибудь еще привязать к делу просто нечем. И никаких свидетельств в пользу того, что парня подставили.

– А видео от шпионской камеры? – спросил Лок.

– Здесь? Не-а. Тот, кому наш герой платит за охрану, знает свою работу. Все чисто. Но я вытащила видео из городской сети, проследила путь с девушкой от клуба, которым заправляет наш милый мальчик. Оба вышли в два шестнадцать, вошли сюда спустя тридцать минут. Всего двое.

– Где он сейчас?

– В безопасности, живой и здоровый, – ответила Невес. – Никто его не достанет, и сам себе он не повредит.

– Да, парень наконец взял – и сделал, – сказал Лок.

Его мысли метались туда и сюда: дипломат прикидывал наилучший образ действий.

– Ты абсолютно уверена, что об этом не знает никто из местных? – спросил Лок.

– Никто – кроме нас и солдата, присматривавшего за ним, – заверила Невес. – Парень позвонил мне, я пришла и сразу изолировала место. А потом позвонила тебе.

– А как насчет людей Кандиду?

Жоэль Кандиду, завзятый карьерист, сменил несчастного Маларте на посту губернатора Камелота. Кандиду проводил время в заседаниях, постоянной доработке протоколов и правил, а управление городом отдал в руки чиновников и полиции капитана Невес.

– Я не хотела тревожить подполковника Кандиду мелкими глупостями, – ответила Невес.

– У тебя есть план. И не думай отрицать. Я сразу заметил. Тебе не терпится рассказать про него.

– А ты не думай отрицать, что снова в улете от этой дряни.

– Причем так высоко, что могу разглядеть твои мысли, – уточнил Лок. – Но, однако, не во всех подробностях. Так что рассказывай.

– Все просто. Мы заметем дело под ковер, а затем посмотрим, сколько даст сеньора Хон-Оуэн. Потому я и не сказала Кандиду. И никому другому.

– За исключением того солдата. А он удержит язык за зубами?

– Она, – поправила Невес. – Я ей доверяю больше, чем тебе.

– Тебе следовало бы улыбнуться, говоря такое. Тогда бы вышло почти смешно.

– Оно смешнее, если не улыбаться.

– Неплохой план и может сработать, – заметил Лок. – Хотя и не совсем так, как ты полагаешь. Кто она?