– Копейщики! – крикнул Думон.

Повстанцы, притаившиеся сбоку от моста, вскочили.

К этому моменту упал уже четвертый рыцарь.

Милан с изумлением увидел, как тяжело одоспешенные воины пытаются подняться на мосту, но все время оскальзываются. Они опирались ладонями на влажно поблескивающие камни, но не могли восстановить равновесие.

Устоявшие латники почти добрались до края моста, когда их атаковали копейщики.

Мощными ударами рыцари пытались перерубить древки копий. У их противников не было доспехов, более того, они почему-то вышли на мост босыми. С отчаянной отвагой они набросились на латников. Еще один рыцарь Лиги упал.

Латник с красным плюмажем добрался до края моста – ему оставалось сделать всего два шага. Левой рукой он сжал копье атаковавшего его повстанца, дернул противника на себя – и всадил несчастному меч в живот. Копейщик не сумел пробить его доспех. В этот момент, пока латник был завязан боем, два других повстанца схватили его за плечи и повалили на камни. Но тут подоспели еще два рыцаря. Тяжелые мечи латников вспарывали плоть бездоспешных противников, прикрытую только рубашками, точно косари взмахивали косами в поле, поросшем травой.

– Используйте копья, чтоб вам пусто было! Держитесь на расстоянии! – рявкнул Думон. Затем повернулся к своим солдатам: – Ну что, давайте покажем этому сброду, как это делается!

Оставив Милана, военачальник подхватил копье и бросился в ближний бой. Воины из его окружения последовали за ним.

От реки летело все больше арбалетных болтов. В густых клубах тумана смутно проступали очертания арбалетчиков, опиравшихся на тяжелые павезы. Солдаты противника стояли по колено в воде, терпеливо выжидая момента, когда туман на мгновение разойдется.

– Будто призраки… – пробормотал Раинульф, подойдя к Милану.

Он туго натянул тетиву, готовый выпустить стрелу, как только увидит цель.

Один из повстанцев, разразившись потоком брани, упал: арбалетный болт попал ему в бедро. Из раны толчками хлынула кровь. Его товарищ присел рядом и принялся перетягивать ему ногу тетивой лука.

Ближний бой на мосту разгорался. Сейчас у копейщиков был численный перевес в два раза, но из-за валунов, перегораживавших мост, появились и другие противники. Солдаты в желтых форменных накидках Ферранты, кольчужных капюшонах и легкой броне. В руках они сжимали алебарды.

Стрелки слева и справа от Звездного моста прекратили атаковать арбалетчиков, скрытых туманом, и выпустили залп в алебардщиков. Милан заметил, что лучники используют стрелы из кожаных колчанов, притороченных к поясам. Не тратя времени на прицеливание, они выпускали во врагов стрелу за стрелой. Ряды противника стремительно редели.

Но теперь вокруг свистело все больше арбалетных болтов. Какого-то мальчонку лет одиннадцати, подводившего к мосту мула с запасными вязанками стрел, пробило болтом. Наконечник пронзил тело насквозь и впился в деревянный арчак седла. Смерть была мгновенной. Мул понесся от испуга, потащив за собой прибитое к седлу тело. Мертвая рука по-прежнему сжимала уздечку.

Лучники опустошали свои колчаны с невообразимой скоростью. Милан видел, как они молниеносно выпускали стрелу за стрелой.

Понимая, что в бою от него мало толку, юноша догнал мула, высвободил уздечку из пальцев мертвеца и потащил упирающееся от испуга животное назад к мосту. Но стоило ему подойти к склону настолько, что его заметили находившиеся внизу арбалетчики, как вокруг вновь засвистели болты. Разъяренными шершнями они проносились над головой Милана, один из болтов чиркнул по волосам, и юноша пригнулся.

Мула подстрелили. Болт вошел ему в лоб, и животное, точно сраженное ударом молота, повалилось на землю.

Сердце Милана выскакивало из груди. Еще никогда он не чувствовал, что смерть подобралась так близко. Если бы тот болт прошел чуть ниже, его бездыханное тело лежало бы сейчас на земле рядом с мертвым мулом.

Несколько подростков из толпы беженцев бросились ему на помощь. Они принялись отвязывать стрелы от седла, кто-то уже подводил к мосту других мулов.

Милан тоже попытался достать стрелы, но руки у него ходили ходуном. Сдавшись, он снял с пояса нож и перерезал тонкую пеньковую веревку, удерживавшую вязанки на седле.

Набрав семь вязанок, в каждой из которых было по двадцать стрел, юноша помчался к лучникам на мосту. Как раз вовремя: в этот миг атака алебардщиков захлебнулась. Солдаты врага спасались бегством, возвращаясь на противоположный берег реки. Все латники уже были повержены.

Думон уселся на грудь одного из упавших латников и снял с пояса эсток.

– Позаботьтесь, чтобы он не дергался, – сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Двое солдат наступили на руки рыцаря с красным плюмажем, прижимая их к каменистой поверхности.

– Я богатый человек… – Голос латника приглушенно доносился из шлема.

Думон занес эсток над щелью забрала. Трехгранное лезвие явно недавно чистили, и масло серебристо поблескивало на клинке. Это оружие использовалось именно для того, чтобы пробивать любой доспех. Само лезвие было коротким, всего в две ладони в длину, а навершие эфеса соединялось с гардой дугой, чтобы смягчить отдачу удара и защитить руку бойца.

– Пожалуйста… – Голос рыцаря захлебывался.

Думон направил острие эстока в щель забрала.

Другие латники, упавшие на мостовую, уже не шевелились. Из-под тел растекались лужи крови. Копейщики и лучники начали снимать с них доспехи.

– Я из рода Тримини!

Рука Думона, уже готовая нанести удар, замерла.

– Вы получите за меня достойный выкуп…

Услышав эту глупость, Милан поморщился от смущения. Вероятно, этот тип действительно принадлежал к знаменитому семейству негоциантов, но как можно настолько плохо знать своих врагов? Повстанцы сражались за выживание своего народа. Им не было дела до денег. Юноша увидел, как напряглись мышцы Стрелы Чаш.

– Не надо! – Отбросив стрелы, Милан помчался на мост.

Думон оглянулся на него через плечо.

– Зачем мне оставлять в живых этот кусок дерьма? Вы видели деревья с повешенными? Видели, что лигисты делают с нашими женщинами и детьми? Зачем мне проявлять к нему милосердие?

– Чтобы принудить Николо Тримини проявить милосердие со своей стороны! – крикнул Милан.

– Интриги – это не в моем характере.

Юноша перехватил руку Стрелы Чаш:

– Умоляю вас, не убивайте его! Вспомните деревья с повешенными. Если удастся обменять этого воина на пленных, которых Тримини собирается повесить на очередном дереве, разве это не выгодно нам?

На склоне кто-то истошно завопил. Обстрел со стороны реки усилился.

– Или снимите с него доспехи, поставьте голым на берегу и скажите арбалетчикам, что среди наших людей стоит рыцарь из рода Тримини. Есть немало способов, чтобы использовать этого пленного. Дайте мне его шлем.