— Твоим словам я бы не поверил, тут же велел линчевать. Но если Славомир тебя вспомнил, то это дело меняет.

Воевода вложил пистолет в кобуру, дружинники рядом немного расслабились и с интересом ожидали продолжения допроса. Решение командира не задержалось.

— Однако, твоя участь от этого легче не станет. Мы пытались быть добрыми со скитальцами, даже оружие у тех двоих не отобрали, ведь оружие сейчас равняется собственной жизни. И что из этого вышло? Уйди они по-тихому я бы даже зла не держал, но ведь людей моих перебили – много славных ребят, как бездушные твари зарезали.

Михаил сплюнул нить кровавой слюны и сокрушённо кивнул.

— Кто знает, может эта тварь и вправду без души ходит. Но мой сын не убивал никого из дружины, могу хоть на чём вам поклясться!

— Жизнью клянись.

— Клянусь жизнью – не убивал!

Повисло молчание. Домовые за спиной зашептались:

— Кто же она такая? Как простая девка способна резать людей словно скот?

Но тут над собравшимися раздался громкий, привыкший к проповедям голос.

— Это Навь!

Из толпы дружинников вышел одетый в чёрное колдун из города кродов. На его бритом черепе виднелось множество татуировок, а на узкой бородке бряцали стеклянные бусины. Довольный всеобщим вниманием, окудник продолжил.

— Пригрели скитальцы отродье подземное – это истинно тварь, что под светом солнца права ходить не имеет!

— Вот оно что! — хлопнул себя по лбу Славомир. — А ведь верно говорит старина Чернолюб! То-то она мне всё время кого-то напоминала! И чего же я не проверил?! У них ведь знаки на теле есть, у всех зубы заточены и ещё взгляд такой звериный — на волчий похож. Только одного за всю свою жизнь я и видел, когда ватагой пытались выродков с земель Дома согнать. У них норы такие глубокие, что земля там не промерзает. Повсюду могут выскочить, когда набега Навьего ты и не ждёшь. Мало кто вообще похвастаться может, что с Навьем племенем увидался, а скитальцы я смотрю с ними рука об руку ходят? Вот так номер!

— А чего же ты радуешься?! — недовольный, что его оборвали, взвизгнул колдун. — Они с нечистой силой сдружились, а значит Серой орде тоже служат! Ведь что есть их Повелитель? Сам дьявол о трёх головах и…

— Дымом из жопы! — добавил за него Славомир. Он рассмеялся и оттолкнул могучим плечом обалдевшего крода. — Может Повелитель и змей о трёх головах, но в орде-то ведёт обычных людей! Дикарей, которые, как и Навь, жизни на белом свете не заслужили, а мы уж их тут встретим как полагается! Нечем Серому нас взять на перевале, хоть десять тысяч он сюда приведи, или сто! Да не верю я, что скитальцы шпионы. Странные? Да! Навь зачем с собой водят? Не знаю! Но шпионить на Серых — это едва ли! Чтобы служить Повелителю, надо иметь такое же чёрное сердце. А с чёрным сердцем шею подставлять ради другого, кто будет?

— Красиво пишешь да красиво сказ держишь, — подошёл Ладон к Славомиру. — Но это только слова. Любое убийство дружинников должно быть наказано...

Домовой заглянул воеводе прямо в глаза и тихо спросил:

— Значит, любое? С тавритами также разберёшься, как с этим скитальцем? Ивана на кол посадишь? Когда?

Зло прищурившись на него, Ладон промолчал.

— Тебе ведь скитальцы были нужны, верно? Двое сбежали, один приволокся — вот бери его и показывай свою битву. А если и этот сбежит, так чего же мы за сила тогда?

Ладон выдержал тяжёлый взгляд Славомира, обещавший новый виток неприятностей в лагере и только после ответил.

— Хорошо, пусть будет так. Если хочешь жить скиталец, завтра примешь участие в битве. Узнаешь, какова сила Небесной дружины, а после расскажешь о деяниях наших по всем землям — по всему Поднебесью! Только ради этого мы жизнь тебе оставляем. Даже больше скажу – сына твоего вместе с Навью преследовать не собираемся!

— Согласен, — сокрушенно покачал головой Михаил. От осознанья того в какую беду он попал, кулаки сами собой крепко сжались.

— А отказ я бы не принял, – резко развернулся Ладон, уходя.

Олег шагал под порывами холодного ветра, пока не забрезжил рассвет. С первыми лучами солнца он упал на колени и вцепился руками в стылую землю; дыхание рвалось из груди вместе со слезами отчаяния. Но на лице у Анюты не было жалости. Подземница присела на камни возле него и тихо спросила:

— Зачем же ты предал? Я тебе всё отдала, ты в любви мне поклялся, а следы оставлял. Привёл его прямо за нами…

— Что? Да как же «предал» ?! — словно очнулся скиталец. — О чём ты таком говоришь?! Он же мой отец!

— Не нужен он нам, Олежка! Он меня ненавидит и до конца пойдёт в своей ненависти. Пока я жива — не успокоится!

Парень поднялся с земли и подскочил прямо к Нави.

— Я не позволю отцу причинить тебе вред! Вспомни, он ведь жизнь тебе спас у ярила, ты ему судьбу свою доверяла, а теперь говоришь будто на убийство способен? Как же быстро всё