первый в лице синегоров, второй в лице своего автора, являлись, как две спорящие стороны, на суде законодательной комиссии, избранной из гелиастов, и от ее решения зависело оставить в силе старый закон или заменить его новым. Всякое постановление народного собрания могло быть обжаловано, как противозаконное, перед гелиэею и по ее решению отменено, причем автор его подвергался ответственности. Этот орган власти афинского народа «был в высшей степени чувствителен ко всем возбуждениям, шедшим из общества, ибо и здесь власть принадлежала не выборным или уполномоченным, а самому народу в лице его старшего поколения. Приговор гелиэи был выражением воли, разума и совести народа и потому имел безусловную обязательность и непререкаемый авторитет»[129].

§ 4. Ход судебного процесса

Правильный ход процесса, как государственного, так и частного, начинался с призыва (προσκλησις) обвиняемого или ответчика явиться в известный день к тому начальству, которому дело было подсудно по его свойству. Призыв происходил на улице или на площади (но не потому, что в доме нельзя было его делать, а потому, что афиняне большую часть времени проводили вне дома) в присутствии понятых (κλητηρες), которые в случае неявки призванного в назначенный срок служили свидетелями того, что приглашение было сделано, и тогда суд происходил заочно, разумеется, ко вреду подсудимого. Денежное поручительство (εγγυησις) встречается только в отдельных случаях (например, при исангелии, отведении и пр.), и тогда при отсутствии поручителей обвиняемый подвергался предварительному аресту. Начальству, которое имело юрисдикцию в делах данного свойства, подавалась письменная жалоба (ληξις δικης, λαγχανειν δικην). При подаче ее представлялись в некоторых случаях судебные пошлины. В частных тяжебных делах стоимостью выше 100 драхм обе стороны вносили πρυτανειον в размере 3 драхм за иски от 100 до 1000 драхм и 30 драхм за иски от 1000 драхм, причем сторона, проигравшая процесс, возвращала эту пошлину выигравшей. В государственных процессах обвиняемый, понятно, не вносил никакой пошлины, обвинитель же в некоторых случаях вносил незначительную сумму, вероятно, 1 драхму, под именем παραστασις, а πρυτανεια только тогда, когда по закону в его пользу поступала часть штрафа, взимавшегося с осужденного, или часть его конфискованного имущества. Залог (παρακαταβολη) вносился при требовании кредиторами уплаты долга частного лица, имущество которого было конфисковано государством, и в спорных делах о наследстве (именно, если истец требовал себе наследства, уже поступившего во владение другого лица). Истец вносил в 1-м случае пятую, во 2-м – десятую часть спорной суммы, которую в случае проигрыша дела терял в пользу противника или казны, в случае выигрыша получал обратно.

По получении жалобы должностное лицо в назначенный день производило инструкцию процесса или предварительное следствие (ανακρισις, causae cognitio), причем обвинитель или истец заявлял, желает ли он передать дело на решение диэтета, или прямо на суд гелиастов; в последнем случае обе стороны подтверждали свои показания присягой (διωµοσια, αντωµοσια). Обе стороны представляли все нужные доказательства правоты своего дела: законы, разного рода документы, свидетельские показания, свидетельства врачей, показания рабов под пыткой, клятвы и пр. Свидетелями могли быть только свободные люди, граждане или иностранцы; женщины, несовершеннолетние и близкие родственники сторон не допускались к даче показаний. Свидетели или давали свои показания председателю, который приказывал немедленно вносить их в протокол, или в случае отсутствия по уважительным причинам присылали через доверенных лиц письменные показания, подлинность которых должна была удостоверяться другими свидетелями (личные показания назывались µαρτυριαι, показания отсутствующих – εκµαρτυριοι). Рабы были допрашиваемы непременно под пыткой, на которую даже лучшие люди древности смотрели как на лучшее средство добиться истины[130]. Одна сторона могла требовать от другой рабов на пытку или предлагать своих (προκλησις εις βασανον), и отказ при этом был невыгоден, так как противная сторона могла ссылаться на него как на доказательство боязни и неуверенности в правоте. Пытка производилась в присутствии сторон; показания пытаемых были записываемы в протокол и приобщаемы к документам. Пытать граждан запрещено было особым постановлением (ψηφισµα Σκαµανδριου); метеков, может быть, и пытали, но редко.

По окончании предварительного следствия все документы, свидетельские показания и другие доказательства, представленные обеими сторонами, были запираемы чиновником, производившим следствие, в медные или глиняные сосуды (εχινοι, особые для каждой стороны), которые тут же запечатывались, так что впоследствии уже нельзя было представлять новых документов или при судоговорении ссылаться на документы, не находящиеся в ехине. Поэтому у ораторов встречаются выражения типа: «я представил бы и свидетелей, если бы ящик не был уже запечатан».

Если обвиняемый или ответчик при предварительном следствии прямо признавал жалобу правильною или неправильною, не представляя дальнейших возражений, то процесс шел «прямым путем» (ευθυδικια). Но ему предоставлялось право подать письменный протест (παραγραφη) о неправильности жалобы; этот протест разбирался судом раньше (причем обвиняемый являлся уже обвинителем и потому имел первое слово), и если истец не мог доказать неосновательности его, то все дело прекращалось. В протесте ответчик мог заявить, что жалоба неосновательна, или что суд уже разбирал его дело и оправдал его, или что прошла уже юридическая давность (προθεσµια – 5 лет), что дело начато не тем порядком, которым следовало бы начать (например, если было начато посредством исангелии вместо γραφης παρανοµων, или как δικη δηµοσια вместо δικη ιδια), или не у того магистрата, которому оно подсудно (Поллукс, VIII, 57). После разбора протеста ответчик в случае проигрыша его подвергался обыкновенным порядком дальнейшему преследованию.

Далее, при предварительном следствии та или другая сторона могла посредством свидетельских показаний доказывать, что дело не подлежит суду (διαµαρτυρια). Однако против такого возражения противная сторона могла подавать протест (επισκηψις), вследствие которого возникало новое дело, именно δικη ψευδοµαρτυριων против лжесвидетелей, и лишь по окончании его в пользу жалующегося возобновлялось первоначальное дело.

Если подобные проволочки и препятствия прямому ходу процесса ставились со стороны ответчика и оканчивались не в его пользу, то обыкновенно бывали вредны для него, потому что служили доказательством его неправоты.

Итак, мы видим, что сторонам предоставлялось много способов затягивать дело, начиная новые тяжбы, кроме того, подарки и просьбы часто склоняли чиновников ускорять или замедлять дело, так что предварительное следствие могло тянуться долго. Однако были роды дел, которые должны были решаться в течение одного месяца со дня подачи жалобы (δικαι εµµηνοι), именно дела о приданом (δ. προικος), о нарушении обязанностей члена общества[131] или неуплате взноса (δ. ερανικαι), торговые (δ. εµπορικαι), касающиеся рудников (δ. µεταλλικαι), наконец, дела о неуплате дани или неправильности раскладки ее. Дела эти велись в судах особыми лицами, а именно пятью εισαγωγεις избиравшимися жребием по одному для двух фил.

По окончании следствия назначался день заседания суда (η κυρια), который