неотступно, вплоть до того как им прибыть в Париж. Весь же народ утверждал, что за за последние IIIIc лет не видано было, чтобы за один раз прибывало такое великое множество добра, и твердили при том шутливо: «Герцог Бедфордский сумел прибыть при худшей погоде, каковую только видано было на реке». Ибо ветер течение трех недель дул беспрестанно и столь жестоко, как никогда ранее, сопровождаясь ливнем, и вода поднялась столь высоко, что арманьяки, каковые со всех сторон прилагали величайшие усилия, дабы уничтожить его вкупе с его отрядом, не посмели напасть, ибо герольды, каковые вели наблюдение, утверждали, что их было IIII против одного, и также полагали, что по причине столь дурной погоды и вздувшейся реки, герцог Бургундский также отправит [корабли с добром] вниз по реке, из земель, располагающихся в верхнем ее течении, когда таковая вода спадет, ибо он есть регент Франции[1627], и всем будет явлено его радение, при том, что тому дано случиться ближе ко времени Пасхи тысяча IIIIc XXXI года, ибо в нынешнее время он поглощен заботой о супруге своей, разрешившейся от бремени добрым сыном, принявшим крещение в день Св. Антония[1628], в январе, при том, что родился он в день… месяца[1629], и что в первый год после женитьбы следует угождать супруге, как то принято у всех брачующихся, и посему он не сумел приложить под Компьенем достаточные усилия, и не довел дело до конца[1630]. Таковые слова говорили касательно герцога Бургундского, и также иные, худшие, ибо любили его как только можно любить принца, тогда же как его не волновало, голодны ли они или же испытывают жажду, и по причине его небрежения, равно как и в стране его, Бургундии, так и вокруг Парижа терпели нужду[1631], и говорили таковые слова, как люди, весьма обеспокоенные тем, что положение их не улучшалось, ибо товары не поступали более, и посему бедняки умирали от голода и бедности, проклиная его постоянно и беспременно, весьма горестным к тому образом, как тайно, так и явно, отчаявшись и не желая более верить, что он способен исполнить того, что обещал.

553. Далее, в весьма скором [времени] после прибытия регента, пшеница в Париже весьма вздорожала, так что за сетье [пшеницы], что до его прибытия стоила не более XL парижских солей, или же XLII или около того, в следующем за тем месяце просили LXXII соля или же V франков, при том, что она вся была весьма дурного качества, а хлеб из таковой весил не более чем черный и весьма грубый хлеб по цене в один блан[1632], а тот же в весе не превосходил и XII унций, так что одному работнику в день требовалось съесть III или же IIII [таковых хлебца], при том, что у бедняков не было ни вина, ни иной пищи, за исключением горсти орехов, хлеба и воды, при том, что от гороха и бобов им вовсе пришлось отказаться, ибо таковые были весьма дороги, а приготовление же их обходилось еще дороже, и по таковой же причине население Парижа весьма сократилось[1633].

554. Далее, в сказанном же марте, регент понудил парижских бедняков обеспечивать неких солдат всем для таковых необходимым[1634], чем весьма их обременил. Засим же, он выступил против Гурне[1635], каковой подчинил себе, и засим же выступил против малой крепости, именуемой Монжей[1636], гарнизон каковой предпочел капитулировать, и это же случилось на восемнадцатый день марта, и оттуда же направился в Ланьи, каковой же город штурмовал множество раз, всей своей мощью, закончив весьма бесславным образом, ибо за таковое недоброе дело они взялись на страстной неделе[1637], тогда как бывшие в городе защищались столь успешно, при том же что для обстрела такового употреблялось до IIIIc XII каменных ядер в день, в один из таковых дней в городе никто не пострадал, и едино был убит один петух, что весьма поразительно, и посему же люди регента вкупе с парижанами сочли за лучшее оставить осаду и вернуться, и вернулись в Париж в канун Пасхи, каковая пришлась на первый день апреля тысяча IIIIc XXXI года, посему же, потешаясь над ними, говорили, будто они вернулись дабы на Пасху каждый в своем приходе мог исповедать свои грехи и принять причастие.

555. Далее, около середины апреля, по причине великой дороговизны, а также низких жалований, каковые предлагались в Париже, в субботу, на XIIII день сказанного апреля-месяца, в канун дня, именуемого Misericordia Domini[1638], равно по воде и по суше отправилось прочь из Парижа около IIc человек, не считая детей, как то полагали, ибо для таковым не на что было жить, и посему они погибали от голода.

556. Далее, в следующий за тем понедельник около C латников из Парижа выступили к Шеврезу, где располагался некий [старинный] дом, укрепленный против нападений, именуемый Дамиеттой[1639], в нем же скрывалось до XL проходимцев, вершивших все злодеяния, на каковые были способны. Их же ныне схватили и препроводили в Париж в следующий за тем четверг, их же всех взятых разом было числом XXIX, и все — молодые мужчины, при том, что старшему из них едва ли исполнилось более XXXVI лет.

557. Далее, в следующую за тем субботу, [еще] тринадцать было повешено на парижской виселице, и засим же еще двое, каковые схвачены были перед их же крепостью, и еще девятерым хватило смекалки, дабы избегнуть той же участи.

558. Далее, на XXII день апреля тысяча CCCC XXXI года, люди регента, бывшие при Дамиетте отправились в Ла-Мотт[1640], где схватили C головорезов, каковые в этом месте обретались, и VI повесили там же, прочих же доставили в Париж, на XVI день сказанного же месяца, таковым же образом, как о том сказано было ранее: согнав их всех воедино и связав веревками, всего же их было числом IIIIxx XIIII[1641].

559. Далее, в следующий за тем понедельник, в последний день апреля, повешены были на парижской виселице из тех разбойников, каковые захвачены были при Ла-Мотт XXXII человека.

560. Далее, в следующую за тем пятницу [на IIII день мая], из тех разбойников, что захвачены были при Ла-Мотт на парижской виселице повешено было XXX [человек], посему же всего в сказанный понедельник и пятницу повешено было LXII из таковых разбойников[1642].

561. Далее, на XXV день мая, в следующую за