когда она бесстыдно, вопреки воле отца, матери, родных и друзей, многократно ходила к некоему красивому источнику в лотарингской земле, каковой звала Добрым Источником Фей Господа-Нашего, и в указанном месте все те, кто в этой земле страдал лихорадкой, приходили, чтобы получить исцеление[1665]. Туда же часто ходила указанная Жанна Дева и в тени огромного дерева, что росло рядом с источником, явились ей святая Катерина и святая Маргарита, которые ей сказали, чтобы она шла к некоему капитану[1666], чье имя ей будет указано[1667], и куда она отправилась без разрешения матери и отца; указанный же капитан ее одел в мужской костюм, и вооружил, и опоясал мечом, и назначил ей оруженосца и слугу, и кроме того, предоставил ей доброго коня. В это же время пришла она к королю Франции и сказала ему, будто господь указал ей явиться к нему, и что она сделает его величайшим из сеньоров на всей земле, и просила отдать приказ, чтобы все, кто откажется ей повиноваться, были преданы преданы смерти без жалости, и будто бы святой Михаил и множество ангелов отдали ей для передачи ему весьма дорогую корону и что будет его защищать с мечом в руке, и не желает, чтобы он проиграл эту войну. И по все дни сражалась вместе с королем, в окружении огромной армии вооруженных людей, среди которых не было ни одной женщины, одетая, обутая и вооруженная по-мужски, и в руке держала огромную палку, и если кто из людей ошибался, эта жестокая женщина избивала его своей палкой.

574. Также она заявляла, будто совершенно уверена, что после своей кончины окажется в раю.

575. Также она говорила, будто уверена, что святой Михаил, святая Катерина и святая Маргарита, которые являлись к ней так часто, как ей того хотелось, и часто она их видела с золотыми коронами на головах, и все, что она делала исходило от Бога и более того, она говорила, будто бы знает многое из того, что должно случиться в будущем.

576. Также множество раз она принимала святое причастие у алтаря в полном вооружении, одетая как мужчина, с волосами, стриженными в кружок, в шапероне, украшенном фестонами[1668], жиппоне[1669], и алых шоссах[1670], привязанных множеством шнурков, и когда многие знатные сеньоры и дамы говорили ей об этом, и указывали, что будучи женщиной, негоже ей было в подобном непотребном наряде молиться Господу и принимать причастие, на что она им немедленно отвечала будто не желает другого и скорее умрет, чем снимет свою мужскую одежду, в которой есть ее защита, и что стоило бы ей захотеть, могла бы сотворить множество иных чудес, и однажды захотели нанести вред ее телу, и она спрыгнула с вершины высокой башни и осталась невредимой[1671].

577. Также во многих местах она приказывала убивать мужчин и женщин как в бою, так и ради мести, потому что они отказывались повиноваться письмам, которые она посылала, их она обрекала на смерть без пощады, когда имела к тому возможность, но говорила и утверждала, будто не делала ничего противного воле Божьей, о каковой тот ее уведомлял весьма частым образом посредством архангела святого Михаила, святой Катерины и святой Маргариты, которые наставляли ее в том, что следует делать, не так как Господь открылся Моисею на горе Синай[1672], но прямо рассказывали ей, что случится дальнейшем, и приказывали ей и продолжали приказывать доныне что делать, касалось ли то одежды, которую она носила или другого.

578. Таковым великим заблуждениям и другим худшим предавалась дама Жанна, и каковые были объявлены при [всем] народе, и все содрогнулись от ужаса, когда услышали рассказ о великих преступлениях, которые она совершила против нашей веры и продолжала совершать до последнего дня, при том, что сама она слушая рассказ о своих великих злодеяниях и проступках, не показала ни ужаса ни потрясения, но дерзко отвечала на обвинения, которые были ей предъявлены, и казалась одержимой врагом рода человеческого; и то стало несомненным, когда перед ней явились ученые мужи из Парижского Университета и смиренно призывали ее к раскаянию и отречению от своих великих заблуждений, и обещали прощение, ежели она примирится с церковью, в противном же случае, говорили, она будет сожжена перед всем народом а ее душа проклята и низвергнута в самую глубину ада, также ей был показан ордонанс, предписывающий поступить подобным образом и место, где все было готово к тому, чтобы разжечь костер, если она откажется от покаяния. Когда же она поняла, что так и будет сделано, то вскричала о милосердии, и притворно принесла покаяние, и у нее забрали то платье, что было на ней и облекли в женскую одежду, но вскоре, оказавшись в таком положении, она вновь стала упорствовать в своем заблуждении, как то было раньше, и потребовала вновь свое мужское платье. И вследствие того, она была всеми равно осуждена умереть, и привязана к столбу, что был на эшафоте, который был снаружи покрыт штукатуркой, а под ним разведен огонь, и в скором времени она умерла, и ее платье сгорело, а потом огонь на время притушили и все стоявшие вокруг могли увидеть ее совершенно нагой, со всеми сокрытыми частями тела, каковые [полагаются] женщине, чтобы рассеять сомнения, бывшие у людей. И когда все смогли достаточно разглядеть ее и удостовериться, что она мертва и привязана к столбу, палач вновь разжег большой огонь вокруг ее бренных останков, и вскоре они полностью сгорели, а кости ее и плоть превратились в пепел. Но позднее в самом Руане и вне его находились многие, говорившие [будто она была мученицей, и умерла, защищая право своего сеньора, другие наоборот] говорили, что это было не так, и не нужно было так долго оставлять ее в живых. Так говорили в народе, но какое бы зло или добро она не совершила, ее сожгли в указанный день.

579. В ту же самую неделю был захвачен худший и самый жестокосердный и лишенный всякой жалости из всех капитанов, каковые только были среди арманьяков, прозванный за свои злодеяния Ла Гиром[1673]; и был пленен простыми солдатами и заточен в замок Дурдан.

580. Также, в день святого Мартина Жаркого[1674] была совершена общая процессия к церкви Святого Мартина, что в полях[1675], где прихожане выслушали проповедь брата ордена святого Доминика, бывшего в то время инквизитором веры[1676], магистра теологии, кратко рассказавшего