— Темка! — крикнул Ник.

— Ступайте, — с трудом расслышали ребята через толщу завала Темкин голос. — Я тут вообще нормально. Да и с этими справлюсь.

— Впервые этот оборотень сказал что-то стоящее, — бросил через плечо Наргис. Он уже спешил вернуться к развилке, чтобы перейти в нужный тоннель.

Лафи и волк преданно спешили за ним.

Ник с тяжелым сердцем последовал за темными. Тут, в лабиринтах хаоса, он потерял двух друзей, и неизвестно, когда они встретятся снова.

Этот тоннель закончился тупиком. Волк и собака принюхивались, наверное, они учуяли что-то в смраде подземных переходов. Ник почувствовал беспокойство и смятение Илинта.

— Я должен подумать! — сказал Наргис.

Здесь, как и повсюду в подземелье, царили сумерки. Неожиданно впереди образовалось пять проемов, каждый из которых закрыт плотной завесой тумана. Тонкая струйка тумана взметнулась вверх, и перед первым проемом возникли слова:

Возвращаться и уходить

И тотчас же перед четырьмя другими тоже появились надписи:

Мудрость и глупость

Искренность и фальшь

Благородство и подлость

Печаль и радость

— Нам в один из этих двух, — сказал Наргис, кивком головы указывая на два крайних проема, и, повернувшись к Нику, добавил: — В медальоне не было точного ответа. Ты же это хотел спросить?

— Нет, — замотал головой Ник. — Я кое-что понял, тут сплошные антонимы. Шифр. Индра нас учила. Мы можем подобрать ключ и узнать правильный коридор. Это же Хаос, у него не должно быть ничего ясного, все смешано. Печаль и радость или благородство и подлость.

— Вот уж сомневаюсь, что вас учили таким сложным приемам магии, — горько усмехнулся Наргис. — Мы не можем стоять тут вечно, пока ты что-нибудь сообразишь.

— Принц прав, — сказала Лафи, направилась к ближайшему туннелю «Печаль и радость». — Я доложу, что все он! — И она исчезла.

Прошло несколько невероятно длинных секунд.

— Ее долго нет. — Ник сунул светящийся кристалл в завесу тумана. — Лафи!

В свете кристалла удалось разглядеть силуэт вампирши, она, не шевелясь, стояла в паре шагов от входа, а перед ней медленно вращалась темная воронка.

— Разумеется! Я же это знал! Воронка, вытягивающая силу, дает радость успокоения. Печаль и радость одновременно! — сказал Наргис. — У отца в сокровищнице есть такая же. Я должен был догадаться.

— Надо вытащить Лафи. — Ник хотел уже шагнуть внутрь, но Наргис отдернул его за плечи.

— Только сунься, и перед тобой тоже выскочит воронка. Тебя не жаль, не обольщайся, но твоя помощь еще нужна, — быстро сказал Наргис. — Поэтому запомни, главное — не допустить зрительный контакт. Закрой глаза и попытайся ухватить Лафи, а я буду держать тебя. Ну хоть на что-то светлые способны?

Ник закрыл глаза, полностью доверившись Наргису, и вскоре им удалось вытащить Лафи обратно. Она тут же опустилась на пол, бессмысленно уставившись прямо перед собой, вероятно, так же она смотрела и на воронку.

— Пора!

— Мы не можем бросить ее, — сказал Ник.

— И что ты предлагаешь, забыть про Скипетр? — спросил Наргис.

Ник задумчиво огляделся и, наконец, уставился на собаку и волка.

— Илинт, оставайся, охраняй, — приказал Ник и тут же понял, что тот не очень доволен заданием. — Иначе мы не справимся и не вернемся на базу, и ты не сможешь гонять Тюфяка.

Илинт согласился, Ник понял это так ясно, словно тот заговорил по-человечески. Пес вспомнил наглого хамеликота и запах мясных пирожков, которые пекла тетя Степанида.

Наргис подозвал волка и уверено шагнул в проем, надпись над которым гласила: «Благородство и подлость». Ник следом за ними прошел сквозь завесу тумана и оказался в очередном туннеле.

— Почему благородство и подлость? — спросил Ник скорей у себя, чем у Наргиса. — Почему эта дорога ведет к Хаосу? Может, он больше всего любит, когда смешиваются эти два понятия. Может, он именно это ценит в своих слугах.

— Очень ценное наблюдение, — отозвался Наргис. — Будет время, спроси у своего наставника.

— Если будет, обязательно спрошу, — ответил Ник. — Только шансов достать Скипетр Эсхатола у нас все меньше. Нас осталось двое, а сколько еще ловушек впереди?

— Не знаю, — ответил Наргис. — Неужели ты до сих пор не понял, что происходит и для чего вы мне понадобились?

— Нет!

— Светлые всегда были, как бы это поточнее сказать, туповатыми. А ведь догадаться очень легко, — усмехнулся Наргис. — Мы не успели расшифровать медальон до конца, нам не хватило времени. Я понял, что не все ловушки удастся обойти, поэтому и вызвал вас.

— Да, я думал, что ты сдержал слово! — крикнул Ник.

— Слово! Мое слово никуда не денется, я распоряжаюсь словами, как считаю нужным.

Они вышли из тоннеля и очутились на широком выступе. Перед ними зияла огромная расщелина, и где-то далеко впереди виднелась еще одна каменная площадка.

— Нам надо попасть на ту площадку, — сказал Наргис, прислушиваясь к доносящимся снизу глухим ударам.

Через секунду из расщелины, словно выбитый мощным ударом, вылетел огромный булыжник и, описав дугу, упал на дно. Следом за ним вырвался энергетический поток — тонкая, переливающаяся серебристая нить.

— Отрицательно заряженный, — сказал Ник. — С ним легко справиться. Как на тренировках.

И тут появилось еще несколько потоков. Тонкие серебристые линии залегли на дне ущелья. Словно кто-то специально менял направление энергетических потоков, и они все собрались здесь, преграждая путь к Хаосу.

Кристалл светил совсем слабо, но сейчас свет шел со дна расщелины.

Волк щелкал зубами, его шерсть встала дыбом.

— Со всеми справишься или их слишком много? — с насмешкой спросил Наргис. — Или, может, вас учили летать?

Летать! Ник полез в карман рубашки. И как это он сразу не сообразил! Флай поможет перебраться через обрыв. Уже через секунду он держал в руках перо, подаренное на день рождения.

— Я позову орла, — сказал Ник. — Но перенести он сможет лишь одного.

— Неужели ты думаешь, что я в это поверю?

— Как хочешь. — Ник вспомнил Флая и позвал его по имени, тот ведь обещал явиться на зов. Как же хотелось верить, что орел услышал его!

— Ну-ну, — усмехнулся Наргис. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? Орел — птица императоров. Он будет служить лишь императорской семье.

— Я спас этого орла, когда он был еще птенцом, — ответил Ник. — Он прилетал ко мне и оставил свое перо, чтобы я позвал его, когда понадобится. Он просто мой друг, а вовсе не служит мне.