— Я категорически вам запрещаю! Вы меня услышали, граф?

— Так точно.

— Вот и славно, — успокоился граф Белов. — Куда же этот тюремщик запропастился? Время-то идёт, а мы с военными по часам условились. Всё. Нет возможности ждать. Господа, нам следует поторопиться.

Прибыв на место, они увидели частую цепь солдат с примкнутыми штыками, усиленную пулемётными расчётами. Внутри оцепленного квартала уже начиналась нездоровая суета. Прохожие за линией оцепления сбивались в небольшие группы и удивлённо рассматривали спецназ. Жандармы и полиция оцепили крайний дом, а снайперы заняли свои позиции.

— Начинайте, ротмистр. С богом.

— Группы: фельдфебеля Кривицкого и подхорунжего Веденова — первый этаж, унтер-офицера Терещенко и подпоручика Брамса — второй. Штурм! Власов, Ерыгин, держите вход. Группы зачистки — приготовиться. Вперёд. Подгоняй автозаки! Тьфу ты, чёрт! Кареты давай сюда.

Первые группы, прикрываясь тяжёлыми стальными щитами, скрылись в здании. Раздались взрывы светошумовых гранат и женские крики.

— Прапорщик, урядник — грузите задержанных. Корнет Сколин и вахмистр… вы, в общем, приготовиться.

— Вахмистр Ежов, ваше сиятельство.

— Простите, забыл. Вы следующие.

На втором этаже началась стрельба, но быстро стихла. Из дверей показались первые обитатели дома. Кого-то выводили, заломив руки за спину. Кто-то выходил сам, держа руки за головой. Тех, кого не успевали загружать в закрытые деревянные фургоны, гордо именуемые здесь тюремными каретами, выстраивали лицом к стене дома. Когда стена закончилась, людей принялись усаживать на корточки прямо посреди двора. Задержанные с ужасом смотрели на сновавшие вокруг них обезличенные фигуры.

Снова раздалось несколько выстрелов, но уже было понятно, что здание захвачено. От дома потянулась длинная вереница фургонов в сопровождении верхового конвоя. Такая же процессия с коряво намалёванными в спешке красными крестами в белом круге покатила в другую сторону. Её тоже сопровождали всадники из конвойной службы. Представитель главного тюремного управления всё же прибыл, и, надо сказать, как раз вовремя. Несколько десятков кавалеристов оказались очень кстати.

Начали возвращаться с докладом командиры групп. Здание полностью очистили. Потерь не было. Младший урядник Конев получил пулевое ранение в ногу. Пять человек, оказавших вооружённое сопротивление, были убиты. Кое-кто из задержанных пострадал от травматического оружия.

Егор молча кивнул. Пять трупов — и это только в первом здании. Сколько их будет в конце дня, даже страшно представить. Егор тяжело вздохнул и сокрушённо помотал головой, пытаясь избавиться от невесёлых мыслей, и принялся снова командовать. Ни Юрий Андреевич, ни остальные не вмешивались. Доклад о том, что штурм обошёлся без потерь со стороны спецназа, сильно прибавил Егору авторитета в их глазах. Но со следующим домом так гладко не получилось. Засевшие успели забаррикадироваться и стали отстреливаться. Нескольких сработали снайперы. Потом Егор скомандовал пулемётчикам подавить наиболее неудобные очаги сопротивления в окнах, и под прикрытием пулемётного огня четыре свежие группы всё же ворвались в здание. И всё повторилось по новой.

В следующем доме он потерял первого бойца. Унтер-офицер Стасевич получил пулю в лицо, которая прошла между пластинами забрала шлема, и погиб мгновенно. Его убийцу тут же застрелили, но это уже ничего не меняло. Также случайную пулю ухитрился словить в затылок стоявший в оцеплении городовой среднего разряда Ермолаев. Ни того ни другого Егор не знал лично, но настроение резко ухудшилось. Если бы он знал формулу прозрачного пулестойкого материала, из которого были сделаны забрала в его времени, то, по крайней мере, одной смерти можно было бы избежать. Хотя, конечно, ещё неизвестно, смогли бы так оперативно изготовить наверняка непростое с точки зрения технологий изделие.

Надо сказать, что оккупировавшие целый квартал преступники тоже не сидели сложа руки и старались делать ответные ходы. Один раз они изобразили, будто сдаются, и попытались вырваться целой толпой из окружения. Лишь пулемётные очереди над головой не дали им этого сделать. А в одном из домов какой-то отчаянный ухарь попытался прикрыться заложницей и начал торговаться, но делал это крайне неумело, и его снял снайпер, один из трёх уникумов, обошедших Егора на недавних соревнованиях. Так как связи у них не было, то Егор не знал, кто именно сработал так филигранно — бандит получил пулю точно в лоб.

Несмотря на уверения Юрия Андреевича, фургонов для перевозки задержанных всё равно не хватало. Пришлось отправить большую пешую колонну. Радовало лишь то, что сопротивление постепенно сходило на нет. Иногда преступники выходили на улицу и сдавались полицейским, стоявшим в оцеплении. Таких сдавшихся объединили в отдельную группу, связали и тоже отправили пешком под конвоем.

К вечеру Егор изрядно вымотался, а его люди так и просто валились с ног, но оцеплённый квартал был полностью очищен. Там остались только старики, женщины и дети. Да и то не все — некоторых тоже пришлось задерживать. Интереса ради Егор заглянул мельком в один из зачищенных домов, но тут же не выдержал и выскочил на свежий воздух. Там была жуткая грязь и вонь. Появилась даже шальная мысль сжечь всё дотла, но это, конечно, было бредовой идеей. Хотя, судя по словам его ребят и медиков, её многие бы поддержали…

В этот день Егор потерял четверых, ещё десяток бойцов были ранены. Числа убитых гражданских он точно не знал, сознательно не считал, но в любом случае их было гораздо больше. Задержать удалось около тысячи человек…

На следующий день то же самое происходило ещё в двух районах. Опять не обошлось без потерь, но, если рассуждать цинично, результат того стоил. Изъятым арсеналом можно было вооружить, наверное, целый батальон, и, как признался Юрий Андреевич, знавший полную картину происходящего, из всех задержанных в первый день пришлось отпустить менее ста человек.

Глава 10

Газеты наперебой заливались хвалебными дифирамбами государю, решившему, наконец, очистить столицу от преступности, а генерал-майор Трепов стал и вовсе национальным героем. Об истинных виновниках торжества, конечно же, не было сказано ни слова, зато овеянное ореолом таинственности новое подразделение восхваляли все. Результатом этой своеобразной пиар-акции, устроенной Юрием Андреевичем, был не только резко взлетевший рейтинг популярности Николая II, да и, в общем-то, всех силовых структур, но и несколько тысяч заявлений с просьбой о переводе в спецназ.

Эту новость смог затмить только манифест царя. И это действительно была информационная бомба! Император Николай II отменял выкупные платежи за надельные земли и обещал по пятнадцать десятин на двор. Крестьянам, успевшим к этому времени выкупить свои участки, обещали компенсировать траты за счёт уменьшения налоговой нагрузки и целый перечень дополнительных «плюшек».

Пролетариату на территории всей Российской империи