а она, без сомнений, услышала его. Задержалась над его лицом на мгновение, и принц увидел улыбку. Усталую, искреннюю — так могут улыбаться лишь победители. И он поцеловал её, признавая поражение.

Глава 11. Лучший способ обрести союзников. Часть 3

Матрац на койке был мокрым от пота и неприятно лип к коже. Наволочка скомкана, одеяло отброшено в сторону. На полу валялись вещи Бриджит, мундир Эндрила, его штаны, сапоги, клинок.

В каюте было убаюкивающе темно. Лишь рассеянные солнечные лучи пробивались сквозь мутные стёкла иллюминаторов, создавая едва заметную серую дымку, и огоньки свечей дрожали на ветру, отвлекая внимание от скрытых в тенях предметов.

Эндрил лежал неподвижно. Растворялся в этом мгновении. Хотел подольше продлить момент, когда можно было ни о чём не переживать и не думать.

Однако блаженная дремота постепенно отступала. Ветер, посвистывая, приносил холод промёрзшего трюма. Возвращалась вонь, впитавшаяся в доски. Возвращалась тошнота от бесконечной качки. Сквозь тонкие деревянные перегородки просачивались голоса людей — в основном недовольные крики, ругань и ворчание. Вместе с ними приходила и тревога. Ведь Эндрил знал, что настроение команды — именно та вещь, которую он прибыл поправить. Однако пока поднял дух разве что самому себе.

Обычно Бриджит не проводила много времени, сидя или лёжа на одном месте — он даже не был уверен, что хоть раз видел её спящей. Однако сейчас и она позволила себе несколько секунд провести в кровати, тяжело дыша и глядя в потолок. Затем поднялась, и Эндрилу тут же стало зябко в пустой кровати. Он перевернулся на бок, чтобы ещё немного почувствовать её тепло. Ещё на мгновение остаться в этом моменте.

Она не была красивой — по крайней мере в обычном понимании особ королевских кровей или выходцев с Царь-древа. Жилистая и коренастая, со смуглой кожей и чёрными волосами, едва доходившими до плеч. С татуировками на шее, руках, голенях и под правой грудью. С обветренным лицом, тонкими губами, вечно скривлёнными в угрожающей усмешке, и прищуренными тёмными глазами. Совсем не была похожа на фарфоровых кукол, которых обычно выбирал себе Эндрил.

И всё же... Было в ней, в её движениях, в голосе, в её запахе — даже в этой проклятой усмешке, — что-то, вызывавшее у Эндрила настоящий трепет.

Он подвинулся ещё немного в её сторону, и вдруг почувствовал под собой что-то липкое.

— Это что... кровь? — Он отшатнулся, будто нашёл в кровати труп. Остатки спокойствия тут же унеслись прочь, а вот тошнота наоборот усилилась. Взглянув на всё ещё голую Бриджит, он увидел тёмный след и на её бедре. — Это ведь... не я?

Кровь вдруг прилила к его лицу от этого мерзкого и глупого вопроса. Смутился, словно монашка, услышавшая сальную шутку.

— Боишься, что поранил меня? — оскалилась Бриджит во все зубы. — Поверь, для этого требуется оружие куда больших размеров. Или значительно более умелый боец.

Она вздохнула и стёрла след ребром ладони.

— Херня льётся из меня уже вторую неделю, — пояснила она без тени смущения, чем ещё сильнее смутила Эндрила. — Может, отравилась водой или стряпнёй, которую готовит кок. Как узнать, если и то и другое пахнет дерьмом, не так ли? А может быть, у меня сраная аллергия на твоё королевство.

Она подошла ближе к кровати, а затем резким движением схватила почти полную бутылку вина и сделала несколько внушительных глотков прямо из горлышка.

Эндрил смотрел, как жидкость плещется под стеклом, как несколько капель блеснули в уголках её губ, образовали ручеёк и потекли в ложбинку между грудью. В любой другой момент, он бы ощутил возбуждение. Но сейчас, лишь похолодел ещё больше.

Это ведь не могла быть его вина? Задав, неожиданно для себя, этот вопрос, он имел ввиду совсем не повреждения, которые мог вызвать акт их дипломатических переговоров. Скорее он говорил про ту самую бутылку вина, которую Бриджит в несколько глотков осушила почти до половины. Ту самую бутылку, которую он принёс ей в подарок. Перед этим добавив туда пахнущее плесенью толчёное снадобье, купленное им на Царь-древе чуть больше недели назад.

Смешивая его, высыпая, а затем взбалтывая бутылку дорогого южного подслащённого, он был уверен, что делает это для её же блага. В конце концов, не только ему — или его отцу — не нужен был в семье ублюдок, рождённый на корабле северянки. Пиратская королева тоже вряд ли обрадовалась бы такому подарку. Он даже хотел рассказать ей. Преподнести в виде шутки, и думал, что они посмеются над ней вместе.

Эндрил вдруг заметил, что Бриджит и впрямь стала выглядеть хуже. Увидел её рёбра со странными синяками. Увидел, как осунулось и похудело лицо, слегка выпирающие теперь острые скулы. Увидел, как нездорово поблёскивали её глаза. Даже в позе отсутствовала свойственная ей уверенность.

И все хорошие шутки почему-то вылетели из его головы.

Нет. Конечно же нет. Он никак не мог быть виноват в этом. Бриджит сказала, что её самочувствие ухудшилось две недели назад, а первую подобную бутылку вина он подарил девушке на третий день их путешествия. Так что... Дело определённо, совершенно точно было не в нём.

— Будешь? — Она, по всей видимости заметив его взгляд, протянула ему бутылку, и его едва не стошнило.

— Я... Не...

Вот. Вот это была хорошая шутка. Жаль только ни один из них не мог сейчас над ней посмеяться.

К счастью для принца в дверь постучали.

— Ваше высочество?

Спасительный голос принадлежал одному из сопровождавших его офицеров — сержанту Лоуэлу. Веснушчатому юноше даже моложе самого принца из какой-то знатной семьи, о чём свидетельствовали соломенного цвета волосы.

— Ваше высочество... Я не хотел вас отвлекать, но...

Раздался металлический звук, как будто кто-то дотронулся до дверной ручки. Что, собственно, и произошло.

Эндрил судорожно потянул на себя тонкую простынь, но та не поддалась. Поэтому он просто стыдливо прикрылся ладонью, молясь всем богам, чтобы сержант всё же не зашёл внутрь. Пожалуй, кое-кто из команды догадывался, какой характер имели их с Бриджит встречи, но знать наверняка — это совсем не тоже самое. К тому же, голая задница принца, пожалуй, не лучшее, что может увидеть офицер, чьё уважение, в числе прочих, Эндрил планировал завоевать.

— По-подожди, мы не...

— Если ты хотя бы повернёшь ручку, солдат, — Бриджит не кричала, наоборот, произнесла это совершенно спокойно. Но от её тона у Эндрила сжались все внутренности. — Или вздумаешь зайти в