Ручка прекратила двигаться. Остановилась в положении «немного повёрнута», будто солдат, растерялся и боялся шевелиться.

— Скажи зачем пришёл, Лоуэл, — напомнил Эндрил. — Мы тут... немного заняты. Так что, надеюсь, дело срочное.

— Я... Э... — Парень замолчал на какое-то время, и Эндрил обратил внимание, что откуда-то из-за двери раздаются взволнованные крики. Вернее, более взволнованные, чем обычно. — На палубе... Произошла небольшая стычка, ваше высочество. Пира... Я хотел сказать, экипаж наших союзников, эм... Отказался выполнить приказ адмирала Гривза, и... В общем, он приказал привести вас.

Эндрил приподнялся на кровати. Бриджит, всё так же спокойно, поставила бутылку вина, отошла от столика со свечами и принялась неторопливо искать свои штаны. Только то, как она двигала обнажёнными бёдрами, откидывая скомканные вещи в сторону, помогло Эндрилу частично справиться с возмущением.

— Гривз приказал привести меня? — повысил он голос. — То есть адмирал теперь отдаёт мне приказы, верно я понимаю? Что же он не пришёл сам?

— Адмирал Гривз, он... — выдавил сержант неразборчиво. — Прямо сейчас он испытывает некоторые затруднения, ваше высочество.

— Боги... — Вздохнул Эндрил. Как же он устал от затруднений, которые испытывал адмирал Гривз. И ещё сильнее устал от тех, что сам же адмирал Гривз и создавал. — Я поднимусь через десять минут. Это ведь может подождать десять минут?

— Да, конечно, сэр, — промямлил сержант и наконец-то отпустил дверную ручку. — Вы можете подойти, когда вам будет угодно.

Что ж. Теперь уже и сержант считал необходимым дать ему своё разрешение. Похоже, дела у него шли даже хуже, чем он предполагал.

— Свободен, Лоуэл, — процедил Эндрил. — И проследи, чтобы на палубе к моему приходу люди не переубивали друг друга.

— Да... Так точно, эм... Ваша светлость.

Следом за этими словами тяжёлые и быстрые шаги ознаменовали уход сержанта.

Эндрил откинулся на подушку.

— Кажется, второго захода не будет, — сказал он.

Бриджит прекратила одеваться, оставшись в одних коричневых кожаных штанах и внушительного вида ботинках, один из которых успела зашнуровать. Посмотрела на Эндрила из-под чёрных волос — как-то, пожалуй, слишком угрожающе.

— Тяжела участь наследного принца, не так ли?

Эндрил вновь приподнялся на локтях. Уж лучше было смотреть на неё, чем на покрытый паутиной потолок. Прямо над которым его ждали две не ладящие друг с другом команды.

— Это уж точно. Ты даже представить не можешь, как тяжело наследному принцу провести хотя бы несколько минут в тишине и спокойствии. Люди всегда чего-то хотят. А главное, кто-нибудь непременно знает, где я. Словно на меня направлен долбанный прожектор.

— Или луч солнца, посланный богами, — Она подняла серого цвета рубашку на пуговицах и прикрылась.

Эндрил поморщился. Сперва он намеревался поговорить с ней, как только пройдёт по трапу. Затем решил, что сделает это, когда они окажутся наедине. Довольно быстро он осознал ошибку, и решил во что бы то ни стало поговорить с ней, когда она будет одета. И теперь не мог придумать ещё какой-то повод отложить разговор.

— Знаешь... — аккуратно начал он. — Я вообще-то прибыл не только ради нашего, эм... поединка.

— В самом деле? — Она застегнула последнюю пуговицу и заправила рубашку в штаны. Как ни странно, в одежде она не казалась ему менее соблазнительной. — Разве мой матрац не единственное место во всём мире, где твоя великолепная королевская задница чувствует себя, словно в уютном гнёздышке?

— Пожалуй, здесь куда лучше, чем в любой другой части любого другого судна, — нехотя согласился Эндрил, кривя губы. Странным образом её слова напомнили ему о том, что Бриджит была старше его вдвое. По сути по возрасту она была ближе к его матери, чем к нему самому. И от неуместно пришедшего в голову осуждающего лица матери (которое принц видел куда чаще, чем хотелось) всякое возбуждение тут же сморщилось и поникло. — Как бы то ни было, я хотел кое о чём поговорить...

— Поговорить?

Она подняла с пола свою саблю и прицепила ножны к поясу. Едва заметные отблески свечей заиграли на позолоченной гарде. Эндрил слышал, что Бриджит собственноручно убила за свою жизнь больше сотни людей. Сколько из них на самом деле являлись её врагами? А сколько просто сказали что-то не то? Или... косо на неё посмотрели?

— Да... — Эндрил сглотнул, заставляя себя отвести взгляд от оружия. — Да. Знаешь... Ты не можешь вести себя так, Бридж.

Она выпрямилась и нахмурила лоб.

— В самом деле, ваше сиятельство?

На ногах, одетая и при оружии. В отличии от него, обнажённым валявшегося в испачканной кровью кровати. Стоило признать, ему следует попрактиковаться в том, как вести переговоры с позиции силы.

— Светлость, — поправил он и сел, стараясь найти взглядом собственные штаны, надеясь, что они придадут его словам вес, но не преуспел. — Да, я вполне серьёзно. Своими выходками ты ставишь меня в неудобное положение. Послушай, адмирал Гривз в ярости...

— В ярости? — Она доброжелательно улыбнулась. — От того, что мы показали ему несколько голых задниц? Я думала, что именно это он и видит, когда утром смотрит в зеркало, а значит, разницы не будет.

— Бридж... — простонал Эндрил. — Ты знаешь, о чём я. Я поручился за вас. И я несу ответственность перед королём. А Гривз... Он напыщенный, самодовольный, нудный зазнайка, который думает, что знает всё и обо всём. Но... боги... Попробуй быть с ним хоть немного помягче. Пойми, мы не знаем, что может ждать впереди.

Вдруг что-то в её взгляде изменилось. Он стал жёстче, решительней. Впился в Эндрила, словно арбалетный болт.

— Не знаем, что нас ждёт? Это ты не знаешь. Потому и ведёшь себя, как... Как ребёнок! — нашла она слово.

Эндрил захлопал глазами.

— Я веду себя, как ребёнок? После твоих выходок?

— Я — свободна. Могу делать всё, что мне вздумается. Я отвечаю перед своими людьми, и именно их мнение для меня имеет цену. А ты... Ты собрал нас, чтобы вести нас. Вести туда, где может начаться война. И я не думаю, что ты представляешь, что делаешь.

— О, так вот значит, как? То есть это я виноват, что ты ведёшь себя, как последняя сука? Я виноват в том, что ты не знаешь, что значит субординация? Я виноват в том, что на