уже никогда не будет по-прежнему.

Прошел год с тех пор, как я видела его в последний раз. Что ж, мой день рождения будет отмечаться через год.

Мама продолжала говорить, что его темная сторона начала проявляться. Тетя Исси беспокоилась из-за этого. Очевидно, она была разочарована тем, что я не появилась на Рождество. Она верила, что мое воздействие на него, как бы неубедительно это ни звучало, сделало бы последние шесть месяцев немного легче.

— Тогда почему он не дает мне знать, мам? Может, я ему и не очень нравлюсь, но, по крайней мере, я могу убрать тьму.

— Потому что он Хроматический. Хроматики не хотят, чтобы вокруг них было что-то хорошее. Ты это знаешь.

Я нахмурила брови.

— В этом нет никакого смысла. Он обещал.

— Люди иногда нарушают свои обещания, Елена, особенно те, кто склонен к темной стороне.

— Это на него не похоже, — захныкала я.

— Елена, что ты хочешь, чтобы я сказала, а? Люциан проходит через то же самое. Его мама сказала мне, что они всего лишь соседи по комнате.

У меня отвисла челюсть.

— Они больше не друзья?

— Он даже отталкивает Люциана. Даже тетя Исси беспокоится о нем. О вас двоих. Я не знаю, что всем сказать. Я пытаюсь сказать тебе правильные слова. Я не знаю, милая.

Мне было жаль маму. Я знала, что она очень старалась.

— Не надейся, что он придет на вечеринку в этом году. По крайней мере, Ли и все остальные твои друзья будут здесь.

Я нахмурилась.

— Ли не придет, — сказала я.

— Что, почему?

— Ему не нравится Люциан, и он сказал мне, что если он, Люциан, придет, то Ли нет.

— Люциан?

— Да. Они учились в одном классе, пока Люциан не поступил в Драконию, мама.

Она бросила на меня оценивающий взгляд.

— Тебя это устраивает?

— Это Ли, или Люциан. Люциан, безусловно, один из моих лучших друзей, мама. Так что, извини, Ли.

Она покачала головой и поцеловала меня в висок.

— Уже разбиваешь сердца. — Она удовлетворенно вздохнула, что заставило меня рассмеяться.

Мой пятнадцатый день рождения был через два дня. Блейк все еще не ответил на приглашение. Они принесли бейджи с именами, а его имя даже не было напечатано.

Табита могла бы пойти с нами. Я бы вела себя так, будто ничего не случилось. Я бы даже проигнорировала его. Я просто хотела, чтобы он был там.

Почему я вообще надеялась?

У «Оборотней» вышел совершенно новый сингл. Это была навязчивая песня. Немного на темной стороне. В текстах песен не было никакого послания. Ничего. Его голос звучал так сердито.

Одна песня была о предательстве. Это было то, что я чувствовала. Написал ли он это с моей точки зрения? Будто он знал, что делает со мной, и не знал, как это исправить. Потому что он был темным. Или, может быть, это была песня, которая заставила его и его корову смеяться до упаду.

Песня называлась «Что, если?». Что, если… что? Что, если бы я не поцеловала его? Больше похоже на «Что, если бы этот Снежный Дракон держал свои цепкие лапы подальше от него?» Он не принадлежал ей. Она знала, чем это закончится, и все же…

Это снова разозлило меня.

В мою дверь постучали. Мама просунула голову в комнату. Она не выглядела счастливой. У нее были серьезные новости.

— Ты не обязана это говорить, мам.

— Хорошо. — Выражение ее лица было сочувственным. — Прости, милая.

— Дай угадаю, он не поехал домой на лето.

Она покачала головой. Я кивнула со слабой улыбкой.

Он был со своей Ледяной Королевой. Она действительно была занозой в заднице. Клином между нами. То, что я никогда не думала, что кто-то может сделать. Все ошибались насчет нашей связи. Я была права. Нам не суждено было стать такими, как Купер и Мерика.

Тем не менее, я надела праздничную одежду. Я надела черную мини-юбку с блестками и милые сапожки и притворилась, что у меня самый лучший день рождения в жизни.

Мы даже оказались в моем домике на дереве… все мы, даже Арианна. Воздух между нами казался мертвым без Блейка.

Никто не упоминал о нем. Ни Энни, ни Люциан, ни Сэмми, ни Арианна.

Я должна была нарушить хрупкий покой.

— Вы, ребята, больше не друзья? — спросила я Люциана, когда он затянулся сигаретой.

Он покачал головой и протянул ее мне.

— Почему? — спросила я. Вишня загорелась красным, когда я вдохнула. Но я потеряла самообладание, когда чуть не выкашляла легкое. Все они рассмеялись, радуясь легкомыслию.

Лицо Люциана снова стало серьезным, когда он забрал у меня сигарету.

— Потому что он мудак. Он чертовски зол на всех. Хуже всего то, что он ни с кем не разговаривает.

Мне было знакомо это чувство.

— Когда ты в последний раз разговаривала с ним? — спросил Люциан.

— Ты действительно хочешь знать?

Он кивнул.

— Год назад.

Все они уставились на меня.

Я изучала их в ответ. Что я упустила?

— Ты не разговаривала с ним целый год?

— Да, — сказала я. — Я не была здесь на Рождество, и в последний раз, когда я слышала его, в мой день рождения. Я пыталась. Он никогда не отвечал моим воронам. Так что мне прикажешь делать, Люциан?

— Видишь? Он гребаный мудак. — Люциан сердито посмотрел.

— Он мог бы измениться, если бы ты не встречалась с долбоебом Ли, — сказала Сэмми.

Люциан посмотрел на меня.

— Кто такой Ли?

Я свирепо посмотрела на Сэмми.

— В любом случае, где он сегодня вечером? Вы ведь не расстались, не так ли?

Остальные ахнули… кроме Арианны.

— Я с Сэмми, Елена. Он придурок.