Я натянула джинсы и свободный свитер и спустилась вниз.

Я нашла их в гостиной за гоголь-моголем. На отце был ужасный рождественский свитер, который он так любил, с оленями и эльфами по всему торсу. Его лицо просияло, когда я вошла. Он был воплощением рождественского веселья.

— Елена. — Королева Маргарет встала первой, чтобы поцеловать меня. Я поприветствовала их всех. Дейзи была беременна вторым ребенком.

Ее глаза расширились, когда она увидела меня.

— Мне нравятся эти волосы, — сказала она, целуя меня в каждую щеку.

— Я дам тебе имя моего парикмахера, — сказала я.

— Конечно.

Я пожелала Счастливого Рождества королю Гельмуту, а затем обнаружила позади себя Люциана.

Он выглядел удивленным, увидев меня.

— Ого, это действительно ты?

— О, да ладно! Ты видел меня шесть месяцев назад, — сказала я и обняла его.

То, как он обнял меня в ответ, было неловко, почти… Нет, конечно, нет. Что, черт возьми, он делал? Он был моим лучшим другом, если уж на то пошло, или одним из них, во всяком случае.

— Ты тренировалась?

— Да, тренировалась, — сказала я. В итоге мы всю ночь болтали об искусстве войны. Если и было что-то, в чем Люциан был хорош, так это Искусство войны.

Было даже время, когда я думала, что он флиртует со мной, что поначалу было неловко, но я быстро привыкла к этому. Очень быстро.

Это превратилось в лучшее Рождество, которое у меня было за долгое время.

Король Гельмут начал хвастаться Люцианом и тем, насколько он хорош в военном искусстве. Люциан покраснел.

Мой отец прикончил еще один гоголь-моголь.

— Хочешь поспорить на это, старый друг?

— Альберт, — пожурила меня мама.

— Против кого? — Король Гельмут рассмеялся.

— Елены, конечно.

— Прекратите! — Голос мамы звучал сердито.

— Я готова, если ты готов, — поддразнила я. Мне нравился вызов.

Люциан рассмеялся.

— Я не хочу причинять тебе боль, Елена.

— Ой, боишься, что я надеру тебе задницу?

— Елена, — сказала моя мама. — Язык.

— Хорошо, давай сделаем это, болтушка, — сказал Люциан, его лицо было очень близко к моему. Я думала, он поцелует меня. Вместо этого он покраснел еще сильнее, развернулся и направился к столу за еще одним напитком.

Моя мать просто уставилась на него огромными глазами. Папа рассмеялся.

Я пошла в свою комнату и надела брюки. Я натянула жилет. Это было потрясающе. Лучшая технология, которую можно купить за деньги. Когда я спустилась вниз, все уже собрались в моей тренировочной комнате.

Глаза Люциана округлились при виде моего жилета.

— Что это, черт возьми, такое?

— О, впечатляет, правда? Папа потянул за кое-какие ниточки. Это самое новое на рынке. Люди еще даже не знают об этом.

— Что это?

— Самурай 3000.

— Мило. — Он постучал по моему жилету, а затем посмотрел на свой — лучший в линейке с прошлого года. — Где мой? — спросил Люциан своего отца, который сидел на одной из скамеек, примыкавших к моему тренировочному залу.

— Скоро! — воскликнул король Гельмут.

Мы начали спарринговать. Мы сражались щитами и тупым оружием. Я танцевала вокруг Люциана. Он был быстр, но не так, как я. Всякий раз, когда он думал, что держит меня в своих объятиях, я легко вырывалась, бросала его на пол и насмехалась над ним.

Однако ничто не могло его разозлить. Все это время на его лице была небрежная ухмылка.

Две королевы положили этому конец через час. Мы почти не запыхались.

Люциан обнял меня. На его лице был написан благоговейный трепет.

— Какого черта, Елена?

— Я же говорила, — сказала я с ухмылкой.

— Ладно, вы двое, — сказала моя мать. — В душ. И комнаты разные.

— Мама! — закричала я, но Люциан только рассмеялся.

КАТРИНА

Было уже поздно. Маккензи планировали провести здесь ночь. Наблюдение за Еленой и Люцианом всю ночь пробудило еще один страх, и не только у меня, но и у Мэгги тоже.

Альберт и это дурацкое пари.

Елена надрала Люциану задницу. Она была так быстра, что немного напугала меня… и заставила гордиться. Я гадала, смогу ли я сразиться с ней и победить. У нее это так хорошо получалось.

Знакомая манера, с которой они разговаривали друг с другом, их шутки… Я знала, к чему это ведет. Он хотел прикоснуться к ней. О чем он думал? Неужели он действительно не боялся того, что может сделать Блейк?

Она превратилась в красавицу, и Люциан подтвердил это только сегодня вечером, когда увидел ее. Она превратилась в молодую леди, которая за одну ночь осветила лица всех присутствующих. Это была стрижка и тот факт, что теперь ей разрешили краситься. Тем не менее, я не думала, что Люциан действительно сделает шаг.

Я наблюдала за тем, как они плавают в крытом бассейне, из-за занавески, как сталкер.

Голос Альберта напугал меня.

— Сначала Ли, теперь Люциан. Женщина, ты сводишь меня с ума.

— Это нехорошо, Альберт, — сказала я, не отрывая от них глаз.

— Ну, если бы ты не держала эти письма подальше от Блейка и Елены, ничего этого бы не случилось.

Я вздохнула.

— Может, ты прекратишь? Ты же знаешь, как мне плохо.

— Отпусти это. Они достаточно взрослые, чтобы сами разбираться со своими проблемами, — сонным тоном сказал Альберт.

— Иди спать и оставь меня в покое, — отрезала я. В бассейне Люциан и Елена приближались друг к другу.

Внезапно Люциан отстранился. Моя челюсть отвисла до пола. Даже не чмокнул в губы. Ну, я определенно этого не ожидала! Сколько еще отказов эта девушка собирается вынести?

ЕЛЕНА

— Забудь об этом. Не волнуйся, ладно? — взмолилась я. Я снова неправильно истолковала знаки и чуть не