«Эрик!»

Ничего. Связь прервалась – снова.

– Перестать, – сказала я вслух как можно твёрже и почувствовала, какой влажной стала маска у моих губ. – Жди. А пока… не ходи в коридоры. Приказ ястреба.

Я бросила крюк ещё с десяток раз – без особой надежды, скорее, чтобы себя занять.

Некоторое время я ходила кругами как можно ближе к центру моего колодца – одинаково далеко от каждого из коридоров, куда Стром запретил мне идти.

«Эрик».

Тишина. Связи не было, и я не знала, когда она появится снова. Я не знала так же, что делал Стром прямо сейчас, чего хотел от меня.

У меня не было ничего – кроме его последнего приказа.

И, конечно, ничего мне не хотелось сильнее, чем нарушить запрет. Что, если он отправился за Сердцем один? Что, если попал в беду?

Но я хорошо понимала: ослабленная раной, я могла лишь помешать ему. В конце концов, без ястреба я была совершенно слепа в ответвлениях тёмных коридоров. Кто знает, как далеко они уходили? Поверну не туда – и однажды какой-то другой неудачливый охотник найдёт меня, слепо уставившуюся вбок и вверх, и подумает: «Судя по её снаряжению, лежит здесь уже много лет»…

Мне показалось, что становится холоднее.

У меня в сумке была ещё доза согревающего эликсира – но мне хотелось не прибегать к ней как можно дольше.

Я глубоко вдохнула и продолжила идти по кругу, а потом добавила дыхательные упражнения, которым научилась в Гнезде, заставила сердце биться размереннее, а кровь двигаться по жилам ровнее.

Стром жив. Он не может не быть жив. Моя глазница чуть тёплая – так бывает, когда ястреб далеко, но не когда с ним что-то случилось.

Ослабила шнур. Размяла руку. Затянула…

«Сорта».

Я покачала головой. Кто бы ни поджидал меня в тёмном зеве пещеры, мой ястреб запретил к нему идти.

– Я не слышу тебя, – прошептала я и прикрыла глаза.

Десять шагов. Поворот. Двенадцать. Ещё один.

Я дышала глубоко, ровно. Голова слегка кружилась, но всё по-прежнему было в пределах нормы. Мысли об Эрике мешали мне войти в тот правильный, трансовый ритм, который позволил бы по-настоящему расслабиться, дать эликсирам равномерно омыть, согревая, всё моё тело. Пот заливал глаза, и на миг мне показалось, что вместе с ним из кожи вытекает жизнь.

Десять шагов. Поворот. Двенадцать. Ещё один…

«Эрик. Пожалуйста…»

Мне показалось, что глазница холодеет.

Что мне делать, если она остынет совсем?

Сколько времени прошло? Час? Два? Больше? Я запрокинула голову. Звёзды Стужи никогда не были так далеки от меня. Они никогда не двигались – а значит, даже знай я о них больше, созвездия ничего не сказали бы мне о течении времени.

Я решила присесть – совсем ненадолго. Стром был быне против.

Развернула плащ-крыло, укутулась им, сохраняя тепло. Прикрыла глаза и начала делать упражнение, представив, что сижу в тренировочном зале Гнезда. Слева от меня – Миссе, как всегда, взволнованная и напуганная, но живая. Справа – Рорри, спокойный, весёлый. Впереди – госпожа Сэл. Серебристые волосы лежат ровно, словно замёрзший водопад застыл в полёте. Интересно, она и вправду носит парик?

«Тебя что-то рассмешило, Хальсон? Спину ровнее. Дыши животом, только животом. Вот так. Вдох через нос. Выдох – через стиснутые губы. Дыши».

В Гнезде было так тепло. За окном журчали садовые ручейки. Пахло цветением и хлебом – его пекли к ужину на кухне.

Вдох. Выдох.

«Как тебе, у меня получается?» – Миссе смотрела на меня встревоженно, с надеждой.

Когда-то я ответила ей: «Ты согнула спину», и её взгляд погас.

На этот раз я сказала: «Отлично. У тебя всё получается просто отлично», и её улыбка засияла в ответ.

«Да, всё получается просто отлично», – пропела госпожа Сэл так ласково, как никогда не пропела бы настоящая.

«Просто отлично, Сорта. Теперь расслабься. Отдохни. Ты это заслужила».

Что-то коснулось моей ноги. Миссе?

Я открыла глаза. Темнота и холод как будто подобрались ближе. У моей ноги сидел, поглядывая на меня хитрым тёмным глазом, элемер. Белоснежные крылышки подрагивали, клюв приоткрылся, как будто он собирался мне что-то сказать.

Кое-что он и вправду сказал мне. Крошечные птички Стужи были падальщиками. Этот, видимо, собирался поживиться мной, пока моё тело было ещё достаточно тёплым, чтобы не превратиться в ледяную статую.

Почуял кровь?

– Пошёл прочь, – буркнула я, дёргая ногой, и элемер с возмущённым клёкотом перепрыгнул подальше от меня.

Но улетать не стал.

Я сбросила плащ-крыло – а вместе с ним небольшой сугроб. Пока я сидела в трансе – даже самой себе я не призналась бы, что уснула, – прошёл, оказывается, снег.

Я снова позаботилась о руке. Она онемела сильнее, чем прежде. Сколько я проспала?

– Мой ястреб скоро вернётся за мной, – сообщила я элемеру, с трудом поднимаясь. – Он только дойдёт до места, которое всё здесь уничтожит к дьяволам. – Теперь я была почти уверена, что он отправился туда. Может, поэтому связь между нами перестала работать? – Сделает всё, что нужно… и вернётся ко мне.

Элемер презрительно заклекотал – как будто засмеялся.

– Иди к дьяволам, – пробормотала я, но осеклась. Тёмный пещерный зев снова задышал холодом, как будто там, в глубинах, заворочался огромный ледяной зверь, и поминать дьяволов мне расхотелось.

«Эрик».

– Ладно, – сказала я элемеру примирительно. – Оставайся. Так даже лучше. Я буду ходить кругами – а ты считай. Спорим, Эрик вернётся через двадцать кругов, не больше?

Элемер промолчал, и я ступила на лёд. Мне показалось, что теперь затекли и ноги. От холода? Если да – сколько ещё времени у меня было?

Я испугалась, пошла быстрей – элемер, взмахнув крыльями, с опаской перелетел от меня подальше.

Мне нужно было успокоиться, но страх расползался из глубин пещер, подбирался ближе. Не показалось – мне действительно становилось холодно. Я попыталась пошевелить пальцами ног и ничего не почувствовала.

– Это ничего, – сказала я элемеру, который с надеждой наблюдал за мной. – Я использую согревающий эликсир. Выпью горячего. И этого хватит ещё надолго. Так что лучше лети… Поищи кого другого.

Но снитир не улетел. Внимательно наблюдал за тем, как я достаю из мешка шприц и бутыль, как быстро открываю клапан над разъёмом, нажимаю на поршень.

Правую руку будто жидким огнём ожгло. Левая…

Я вспомнила протез Кьерки, то, как ловко он управлялся с ним.

Что, если я останусь без руки? Сколько времени мне понадобится, чтобы привыкнуть?

Я подумала о том, что, если Стром преуспеет, не станет ни Стужи, ни препаратов… а