Ему так хотелось бы увидеть её разок, поговорить с ней о Нижнем городе, Сорте, Строме. Она придала бы ему решимости…

И он соскучился. Ему хотелось коснутся её руки, может быть, поцеловать – о большем с ней он, Унельм Гарт, с которым не одна ильморская девчонка зашла куда дальше, чем поначалу собиралась, и не помышлял.

Снова вспомнил о Строме и Сорте – и улыбка пропала с лица. Если ястреб и вправду убийца, карьера охотницы будет загублена.

Он должен узнать наверняка – и только потом делать следующий шаг.

Ульм отодвинул папки, вытянул из стопки листок бумаги и принялся за письмо Сорте.

Ему нужно было увидеться с Эриком Стромом.

ДНЕВНИК МАЛЬЧИКА

14

Барт сказал, что учить меня больше нечему.

Все называют мои способности «феноменальными».

Я продолжаю слушать. Там я слышу их, их обоих… Но и другие голоса тоже.

Её голос… Он как будто ведёт меня.

Это происходит не в каждый выход – но достаточно часто. Я никому не рассказывал об этом.

Люди из центра берут анализы раз в неделю.

Но когда в последний раз они говорили с Бартом, мне показалось: они сами не очень понимают, что со мной теперь делать.

А, плевать. Почему-то теперь я знаю: решать не им.

Решать Стуже.

15

Погиб Морни. Он обещал научить меня играть музыку и говорил со мной, как с ровесником. Как-то он пристыдил своих из-за того, что они никогда не зовут меня в свою компанию, потому что я младше.

В Гнезде он нравился мне больше всех.

Она всегда отбирает тех, кто нравится мне больше всех. Может быть, ей они тоже нравятся.

16

Они дали разрешение на службу. Я знал, что так будет.

Сегодня впервые спросил Барта о серебре Стужи, которое может превратиться в золото. Он сделал вид, что впервые слышит, но я понял, что он лжёт. С тех пор как я начал бывать в Стуже, я стал видеть и слышать куда больше, чем раньше.

Значит, пока он не готов мне довериться.

И снова… Я чувствую: это тоже решать не ему.

17

Я всё время боюсь за Барта. Я стал реже болтать с ним, чтобы Стужа не сочла, что стоит забрать и его тоже.

Кажется, Барт расстроен.

18

Был на кладбище препараторов. Зашёл к Морни. Могил родителей здесь нет.

Я думаю о том, сколькие лишились матерей и отцов из-за Стужи… И из-за долга, возложенного Кьертанией на препараторов.

Стужа прекрасна, она завораживает.

Но она – ловушка. Ведь и некоторые змеи красивы, а не только смертоносны.

Вот только змею можно убить – а убить Стужу невозможно.

Значит ли это, что Кьертания обречена переживать всё это снова и снова?

Я не хочу в это верить.

Но до тех пор, пока всё здесь так, как сейчас, я не понимаю, что и как может измениться.

19

Впервые был во дворцовом парке, а потом и во дворце.

Я напишу об этом подробно, чтобы хорошенько запомнить…

Барт сказал, что владетель и владетельница лично захотели познакомиться со мной и что я должен быть очень, очень осторожен.

Он сказал, они всё ещё могут быть злы, что круг препараторов увёл меня у них из-под носа. Ведь центр контролируют Химмельны… А значит, и все исследования центра – тоже.

Хотя, как сказал Барт, центр, скорее всего, интересуется мной меньше, чем раньше, потому что за все эти годы они так и не придумали, как «повторить меня».

Но на приёме ничего страшного не произошло – на первый взгляд уж точно.

Владетельница говорила мне, что мои родители были героями Кьертании, и угощала печеньем. Пришлось съесть.

Она сказала, что я необыкновенный, что люди должны видеть, что у Кьертании есть такой юный препаратор, и предложила мне поехать в поездку по всей стране в следующем году, на праздник Шествий. Пришлось согласиться.

Потом меня с ней снимал фототипист, и пришлось улыбнуться.

В это время играла музыка, люди смеялись, и среди них были и препараторы тоже. Почему-то это поразило меня сильнее всего.

Я думал: мои отец и мать погибли. Центр годами терзал мою мать. Я был маленьким и не понимал, какой ценой ей всё это давалось, но теперь могу только представить…

Что именно они делали с ней. Чего могли от неё хотеть.

Она защищала меня, и я всё время думал, что ничего страшного не происходит, но для неё всё было иначе. Куда ей было деваться? Она попыталась сбежать, но её поймали. Она нарушила закон и должна была подчиняться…

Как должен подчиняться любой, кто родился в Кьертании.

Впервые я осознал, что Стужа и Химмельны – одно целое.

Вот только в Стуже я видел красоту, а в дворцовом парке – только уродство… Несмотря на всё богатство Химмельнов.

После приёма на миг мне впервые показалось, что я действительно понимаю, что нужно делать, чтобы убить эту змею.

Жизнь препаратора бывает краткой, но я чувствую: моя будет долгой. Я успею найти способ.

20

Я изучаю его целый год, но пока единственное, в чём я убедился наверняка, – только я смогу его найти.

Я не люблю слово «судьба», но, мне кажется, я должен. Только моё усвоение достаточно высоко, чтобы зайти настолько далеко, насколько будет необходимо, и только меня Стужа любит достаточно, чтобы позволить…

Всё получится – и тогда Химмельны больше никого не отправят на смерть.

Им некуда будет отправлять.

Но если нет? Если всё это старые сказки?

Недавно в Стуже я снова слышал голоса. Я верю им.

Завтра поговорю с Бартом серьёзно. Если я прав и он связан с людьми, которые могли бы помочь мне, пришла пора ему рассказать мне об этом.

Больше не буду писать. Это может быть опасно.

Мама. Папа. Мне жаль, что вы так далеко – должно быть, оттуда вы не увидите, что будет со мной дальше.

Если вы и вправду там, летите рядом, там, где чёрное сливается с белым, где всегда холодно… Потерпите.

Может быть, я сумею освободить вас.

Сорта.