Они подошли к трону, но не близко, слуга остановил их жестом, когда они дошли до специально нарисованной на полу черты. Верховный жрец был старцем. На вид ему было лет девяносто. Он был очень худым. Казалось, что его кожа обтягивает кости, на которых вообще нет плоти. Глаза его странно блестели, как стеклянные. Тем не менее, когда он заговорил, его голос оказался молодым, сильным и звонким. Путешественники даже опешили сначала.

– Вы спасли моего сына?

Верховный жрец не поздоровался, не поприветствовал их как то другим способом. Свое общение он начал с вопроса, следовательно, он не воспринимает их, как равных, как людей. Жрец этим вопросом сразу дал понять, что он – всемогущий, верховный, всесильный, единственный, а вы – мелкие ничтожества, обычные люди, которые вечно должны ему.

– Да, – ответил Володя, специально не поприветствовав жреца. Простой односложный ответ. Но в нем слышалось пренебрежение: если ты нас не уважаешь, то и мы тебя.

Ни одной эмоции не отразилось на бесстрастном лице Верховного жреца.

– От имени церкви я благодарю вас!

Всё!

Аудиенция на этом была окончена. Слева и справа к путешественникам подбежали какие-то люди. Взяли их под руки и спешно увели куда-то. Путешественники отметили, что их вывели не в ту дверь, в которую они заходили, а в другую, неприметную, маленькую, расположившуюся в небольшой нише в стене.

Как только они вышли из зала, один из провожатых заговорил.

– Жрец очень занятый. Он не может с вами долго разговаривать. Он поручил разговор с вами своему секретарю. Мы проводим вас в его кабинет!

Идти долго не пришлось. Короткий коридор заканчивался непримечательной дверью, за которой оказалась такая же не примечательная комната. Она чем-то напоминала комнату, где поселили путешественников, те же две комнаты и туалет. В одной комнате здесь была приемная, где посетители ожидали своей очереди. А в другой, собственно, сам кабинет секретаря.

Секретарем оказался пожилой мужчина с длинными седыми волосами, облаченный в черную мантию. Он живо вскочил со своего стула и подошел к путешественникам. Володе он протянул руку для рукопожатия, а руку Елены галантно поцеловал.

– Приветствуем вас в Главной Церкви Единого Всемогущего. Буду краток, – и, хотя, на лице секретаря расплылась улыбка до самый ушей, в его голосе не было дружелюбия. Скорее сквозила настороженность и недоверие. – Вы спасли единственного наследника Верховного жреца. И жрец благодарен вам. Мы долго не могли понять, что же с вами делать? Но наши книгочеи подняли с самых нижних этажей библиотеки древние книги, в которых рассказывалось о подобном случае, в те времена, спасителям наследника предоставили великие почести, в силы традиций, которые мы обязаны чтить, мы должны отдать вам дань уважения. Это мы и делаем. Мы с этого дня разрешаем вам жить у нас в Церкви. Если захотите, вы примите таинство священнослужения, и останетесь с нами навсегда. Если же нет – можете быть просто нашими гостями.

– А вы сами то верите в Бога? – вдруг ни с того, ни с сего спросила Елена. От ее вопроса Володя даже поперхнулся и закашлялся. Однако секретаря вопрос не смутил.

– Мы можем верить в Бога, можем не верить в него. Но мы обязаны чтить заветы предков. А они ясно нам говорят о том, что Бог есть, его не может не быть!

– Вы все тут какие-то странные! Я видела по пути сюда комнаты, с пультами управления! Вы пользуетесь технологиями, которые создали не вы, а ваши предки может быть тысячи лет назад. Вы не понимаете их предназначения, но продолжаете пользоваться. Я так подозреваю, что вы создали Бога, чтобы держать в страхе жителей города. Чтобы они работали на вас, давали вам пищу… и, возможно, женщин… для удовлетворения ваших низменных потребностей!

Володя вновь в изумлении смотрел на Елену. Когда это она все успела рассмотреть? Лично он не видел ничего. Ну, кроме разве поющего моста. А еще Володя боялся, что секретарь вот-вот выйдет из себя, разозлится этой наглости. С чего вообще Елена вдруг начала тут такие разговоры? Может он чего-то не знает?

Секретарь тем временем продолжал улыбаться. Как и на лице жреца, на его лице не отразилось ни одной эмоции.

– Ни Церковь здесь оберегает технологии, а наоборот, технологии – Церковь. Именно Церковь породила технологии, Бог дал знания, чтобы их создать, а теперь технологии на страже веры. Без Церкви не будет технологий, а без технологий не будет Церкви. Так написано в Великих трактатах, так написано в Великой Книге Единого Всемогущего Бога.

– Вы здесь держите Влада, как раба! – Елена решила использовать еще один довод. – Он не хочет здесь жить! А вы его заставляете!

– Не в том дело, что хочет наследник. Управлять Церковью, городом, этим дворцом, можно только выучив принципы работы древних технологий. У Верховного жреца было много наследников, но, ни один из них даже близко не приближался к пониманию этих принципов. А Владислав, даже толком не обучаясь, легко справляется с управлением даже такими технологиями, которыми не может управлять сам Верховный! Немного усидчивости, немного знаний, и Владислав готов бы был сменить Верховного жреца. Но парень не хочет этого! Ему ближе жизнь бедняка в грязи в городе. Там он чувствует себя как дома, а тут… как в тюрьме… Что мы только не делали! Что мы ему только не обещали – не помогает ничего. Последнее происшествие, когда он чуть не лишился жизни, переполнило чашу терпения Верховного жреца. Владислав наказан. Но, мне кажется, то, что он побывал на краю гибели, немного остудило и его пыл. Возможно, я надеюсь на это, теперь он начнет учиться. По крайней мере, он сейчас сидит в библиотеке и изучает при помощи книгочеев Великие Древние Трактаты.

– Странно у вас все тут… – сказала Елена.

– Для вас странно – для нас это норма! Мы тысячелетия так живем. Ничего не меняя. Нас все устраивает.

– За тысячелетия можно было досконально изучить, как древние создали эти технологии, вы сами говорите, что есть библиотека! И самим уже создавать что-то!

– Все не так просто! Книгочеи говорят, что в древних книгах нет технологий создания технологий, есть только трактаты по их управлению. Поэтому, вряд ли мы когда-нибудь сумеем что-то подобное создать… Вечное, незыблемое… Вот взять хотя бы ту же Дорогу. Ту, по которой вы пришли, – как только секретарь заговорил про Дорогу, что-то в его лице, голосе, изменилось. Елена это сразу заметила, но не подала виду. – Она существует вечно, как и этот город, как и