У Эдварда округляются глаза.

– Откуда вам это известно?

– Дело в том, мистер Лоуренс, что именно я организовал те раскопки!

– Ах, вот вы где! – восклицает леди Гамильтон, выйдя на балкон. В ее голосе звучат притворные нотки недовольства, когда она обнаруживает Эдварда и своего мужа, увлеченных беседой. Эдвард, натужно улыбаясь, пытается придать своему лицу выражение беззаботности, каковой он вовсе не ощущает.

Даже напротив, Эдвард чувствует, как на него вдруг накатывает волна усталости. Того, о чем поведал ему дипломат, он и вообразить не мог. Он ловит взгляд сэра Уильяма и видит в нем грозное предупреждение весьма недвусмысленного свойства.

Ей – ни слова, говорит ему этот взгляд. Не сейчас.

– Право, Уильям, неужто вы весь вечер собираетесь обсуждать дела? – капризно заявляет леди Латимер, сверкая бронзовыми лаврами. – Ты вынудил своего нового друга оставить мисс Блейк без внимания.

– Где она? – вскрикивает Эдвард, а дама, видя, как он озабочен, улыбается и игриво стучит веером по его плечу.

– О-ля-ля, да прямо за мной с мистером Эшмолом. Видите? Цела и невредима.

И правда, он видит Дору, выходящую из широких дверей бального зала, и шагающего рядом Корнелиуса. Эдвард ласково улыбается Доре, но при виде выражения ее лица – хмурого, напряженного, пугающе холодного – улыбка сползает с его губ.

Что-то между ними произошло.

– Я нашла их, мисс Блейк! – со смешком восклицает леди Латимер. – Мужчины в своем репертуаре! Когда речь заходит о делах, о нас, женщинах, сразу забывают. Между тем вечер еще в самом разгаре, а мисс Блейк утомлена и хочет домой. Нет, правда, мистер Лоуренс, – обращается она к Эдварду, снова раскрывая веер. Золотое перо из него падает на пол. – Как же вы могли покинуть свою подопечную?

– Дора, – с преувеличенным почтением говорит Эдвард, пытаясь заглянуть ей в глаза. – Простите меня. Я не собирался отнимать у лорда Гамильтона так много времени. Вы и вправду хотите уехать?

– Да. Мое удовольствие от праздника несколько омрачено.

Она произносит эти слова ледяным тоном. У Эдварда затряслись поджилки. Он смотрит на Корнелиуса. Его друг спокойно встречает его взгляд и словно предупреждает о чем-то, но Эдвард не может понять, о чем.

– Вы уверены? – Эдвард снова пытается заговорить с Дорой, но та отворачивается от него.

Она не хочет на меня смотреть, с ужасом думает он.

– Я уже принесла извинения леди Латимер.

– Думаю, и мне тоже пора, моя дорогая, – добавляет сэр Уильям, обращаясь к жене. – Ты же знаешь, как меня утомляют подобные мероприятия.

– Как скажешь, Уильям, если тебе угодно.

Гамильтон поворачивается к Доре:

– А что будет с пифосом после суаре?

Эдвард с бьющимся сердцем наблюдает за ней. Он хочет поговорить с Дорой. Хочет узнать, что произошло. Почему она любезно улыбается сэру Уильяму, но не ему…

– Его вернут в магазин завтра. Я не знаю, что дядя планирует с ним сделать после этого.

И только сейчас Дора смотрит на Эдварда, но стоит ему поймать ее взгляд, как она тут же отводит глаза. Что ж, ему довольно и этого мимолетного взгляда. Он видит в ее глазах осуждение и даже гнев, который она старательно пытается сдержать. Эдвард с тревогой смотрит на Корнелиуса, но его друг демонстративно разглядывает пол.

– Понятно, – говорит Гамильтон. – Дора, я хочу пригласить тебя и мистера Лоуренса – ну и, разумеется, мистера Эшмола – отобедать у нас завтра вечером. Ты же не будешь возражать, Эмма?

– Ни в коем случае! Я с радостью воспользуюсь возможностью поболтать с мисс Блейк в более приватной обстановке. У меня есть в высшей степени восхитительная задумка! Моя дорогая Хора… – Кокетливо зардевшись, она осекается и, глядя на Дору, исправляется: – Дора, прошу вас, приходите. Окажите нам такую честь!

Наступает неловкое молчание. Короткий кивок в знак согласия.

Сэр Уильям стучит тростью по полу, одаряя всех улыбкой. Впервые за весь вечер Эдвард видит, как старый дипломат улыбается, но улыбка выглядит довольно вымученной.

– Договорились, – говорит он.

Леди Латимер взмахивает веером.

– Ну, коли вы расходитесь, я вернусь в бальный зал. Я, знаете ли, обожаю танцевать, и сегодня вечером я намерена натанцеваться до упаду. У вас теперь все будет в порядке, мисс Блейк?

Дора многозначительно вздыхает.

– Да, миледи. Благодарю вас.

– Тогда я желаю всем вам доброй ночи.

И с этими словами леди Латимер упархивает – точно великолепная птица феникс в бурном водовороте юбок.

Мистер Эшмол подает знак кучеру кареты, что стоит прямехонько напротив распахнутых дверей виллы. Дора шагает впереди всех, твердо настроенная совершить обратное путешествие на Ладгейт-стрит самостоятельно, но Эдвард догоняет ее, берет за руку, и, прежде чем Дора успевает вывернуться, ее уже водворяют в карету.

Она слышала, как Эдвард и его друг яростно перешептывались у нее за спиной, и не сомневается, что молодой знаток древностей понимает: ей все известно. Не успевает карета отъехать от виллы, как Дора накидывается на него. Клокочущие в груди ярость и гнев ее пугают, но она не может, просто не может остановиться!

– Да как вы смели, – злобно шепчет она, когда карета выезжает из чугунных ворот, – я же вам доверилась! Я пригласила вас в свой дом, предложила помощь, и вот как вы мне отплатили?

– Прошу, – умоляет Эдвард, ломая руки, – поймите, это совсем не то…

– Но вы пишете обо мне!

– О нет, я вовсе не то имел в виду, – встревает в их беседу мистер Эшмол, но Дора не обращает внимания на его слова и повышает голос чуть ли не до истеричного крика.

– Вы пишете о магазине, о моем дяде!

– Только вкратце, клянусь вам. Я…

– Вы рассказали о нас директору Общества!

– Нет же, Дора! Ничего я не рассказал. Я не упомянул ни одного имени, поверьте мне!

Она слышит в его голосе мольбу, но не верит ему. Эдвард подается всем телом вперед, на самый край сиденья, и тщетно пытается поймать ее ладони, но Дора отдергивает их и прячет под согнутыми локтями.

– Прошу вас меня понять, – умоляет он. – Позвольте я все объясню. Дора, я бы не смог воспользоваться пифосом как законным предметом для исследования, зная, что его приобрели нечестным путем. Моя репутация, репутация Общества была бы скомпрометирована! Но исследования о черном рынке антиквариата никогда еще ранее не публиковались. Если бы вы только…

– Нет, черт бы вас побрал! – в сердцах восклицает Дора. – Я не хочу ничего слышать! Вы полностью утратили мое доверие! А как насчет моей репутации? О ней вы подумали? Меня же могут повесить, вы что, не понимаете?