меня с красными глазами и опухшим носом. Да и тушь начала растекаться.

– Не плачь, зайка, все будет хорошо, – Боб протянул мне салфетку.

– Спасибо, – я вытерла лицо.

– Эх, не знаю, что у вас там приключилось, но поверь все к лучшему, даже если сначала кажется, что это не так.

Я кивнула и грустно улыбнулась. Какой же Боб хороший душевный парень.

– Может еще виски?

– Нет, мне, пожалуй, хватит. Сделай мне кофе, пожалуйста.

– Без проблем. Только наша кофемашина опять барахлит. Сварить тебе в турке?

Я подняла глаза и увидела, как за спиной Боба ветер, дергает тонкую шторку, прикрывающую дверь на кухню. Может это просто сквозняк. А может…

– Да, в турке отлично, – деревянными губами ответила я, глядя как он неспешно удаляется.

Я задумчиво теребила сережку из своего лунного комплекта, пытаясь успокоиться, но не могла. Я знала еще одну правду. Еще одну непреложную истину. На дне этой чашки я прочту наше будущее. Вопрос лишь в том, решусь ли я туда заглянуть.

Десять минут тянулись казалось целую вечность. Я ждала, что Сей подойдет ко мне, но он так и не появился. Боба за баром порвали на британский флаг, поэтому он принес мне кофе, когда в зале уже снова погас свет.

– Прости, зайка. Все как озверели, я наливал пиво и мешал коктейли словно шестирукий индийский бог, будь он неладен. И твой кофе убежал. Это уже второй.

– Ничего, спасибо большое, – я перевела взгляд на сцену, где яркий луч прожектора высветил пятно, среди вязкой темноты.

Сей сидел на стуле, держа в руках простую акустическую гитару. Его поза была расслабленной, длинный хвост волос небрежно переброшен через плечо, но я чувствовала невероятное, просто искрящееся напряжение. Он внимательно смотрел в зал, и когда нашел меня взглядом, чуть заметно улыбнулся.

Я видела, как в воздухе между нами на мгновение вспыхнула и погасла золотая нить. И внутри меня все вспыхнуло и погасло. Я стиснула руками подол юбки и закусила губу. Не надо, Клэр. Не сейчас. У тебя будет время пострадать и вдоволь поплакать. Сейчас случится что-то очень важное, волшебное, то ради чего, все это было.

Шум в зале постепенно сходил на нет и наконец наступила полная тишина, в которой голос Сея прозвучал расплывчато и как-то потусторонне, эхом отражаясь от стен.

– Эта песня самая особенная в нашем новом альбоме и она невероятно много для меня значит. Я посвящаю ее человеку, подарившему мне новую жизнь и заполнившему ее невероятным светом. И в этот день я хочу пожелать каждому найти среди миллионов других такого человека и суметь не потерять его.

Он положил руку на струны, и я с первых нот узнала мелодию. Мою мелодию. Сей превратил ее в песню. Она была до боли знакомой, но в то же время совсем иной – мягкой и мелодичной в чарующих переливах гитарных аккордов. Незаметно вторило фортепиано, и на границе освещения появился силуэт за синтезатором. Я узнала Рика. Два инструмента вели каждый свою партию, сливаясь в прекрасный унисон и расходясь в стремительных, падающих каскадом переборах, от которых сжималось сердце. Это была невероятная музыка, самая прекрасная, что я слышала в жизни и моя мелодия лейтмотивом ткалась по изнанке этого невесомого полотна. Если бы я подарила ее Сею, это лучшее, что он мог сделать – дать ей вторую жизнь. И дать вторую жизнь мне.

Ты пришла ко мне словно с изнанки времени,

Принеся с собой этот теплый свет.

Я прошу тебя – стань частью моей Вселенной,

Я искал тебя миллионы лет..

Я извечный, измученный небом странник.

Я прошел так много, не найдя ответ.

Подари мне свет.

Дай закончить мои скитания.

Я искал тебя миллионы лет..

В этой жизни пустой и порой бессмысленной,

Я плутал, как ослепший среди гроз и бед,

Но ты стала во мне непреложной истиной.

Я искал тебя миллионы лет…

Я закрыла лицо руками больше не в силах видеть Сея. Мне казалось я умираю от любви и боли. Эти слова спетые его тихим, таким родным голосом не помещались во мне. Они стали больше самой Вселенной. Они меняли орбиты планет, поворачивали ход времени, становились жизнью на выжженной пустоши. И я на мгновенье поверила, что мы сможем обмануть судьбу. Что чувства могут быть сильнее всего на свете. Сильнее страха, сильнее боли, сильнее любой истины. Может быть если мы посмотрим ей прямо в глаза, то выдержим и сможем остаться… Может быть…

Я не знаю, как сложится Богом данное,

И куда приведет этот тонкий след.

Но прошу – пожалей безнадежно влюбленного странника,

Что нашел в темноте твой небесный свет.

Я искал тебя..

Я искал тебя..

Я нашел тебя.

Через сотни лет.

Музыка стихла и ее последний отзвук на какое-то время повис звенящей тишине. Потом кто-то неуверенно захлопал, потом еще и еще.

Я сидела, бездумно глядя в одну точку. Надежда внутри потухла с последним аккордом. Реальность вернулась, вторгаясь в меня громкими злыми звуками, смехом, бессмысленной болтовней и звоном посуды.

Я сжала дрожащие руки в кулаки. Сейчас Сей наверняка подойдет ко мне и я должна буду ему все рассказать. Я как будто даже забыла об этом, погрузившись в музыку этого вечера и свои чувства. Казалось, прошла целая вечность. Я и правда забыла обо всем на свете. Но тем тяжелее было возвращаться. И тем страшнее посмотреть в глаза Сею, после этой песни которую он посвятил мне. Посвятил МНЕ!.. О Боги.

– У маленькой ведьмы есть планы на вечер? – прошептал мне на ухо знакомый голос.

Я вздрогнула от неожиданности и, резко повернувшись, впечаталась носом в щеку Сея.

– Эй, не дерись, – засмеялся он, садясь на соседний стул.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но в итоге просто глотнула воздуха и закрыла.

– Ты играешь в рыбку? – улыбнулся Сей, – Хотя я предпочту думать, что тебе так понравился концерт, что ты лишилась дара речи.

Вот язвительный засранец, сбил мне весь настрой.

– Сей…

Я с таким упоением произнесла его имя, что от неожиданности залилась краской.

– Клэр, – он пододвинулся поближе и заглянул мне в глаза, – Можешь ничего не говорить. Я счастлив и тем, что ты пришла, что я просто тебя вижу. И что я смог наконец спеть, написанное тебе и ты услышала. Мне большего и не надо. Правда.

– Сей…

Я опять запнулась, но выскребла из себя слова, застрявшие в горле.

– Это было невероятно. Твоя музыка, твои песни, я никогда такого не слышала