– И кто именно? Ведь не Демидов, верно?

– Н-нет… я его не знаю…

Ага, все повторяется в истории планеты Земля.

Девушка подрабатывала себе на приданое. Однажды, в городе, когда она ходила по лавкам, к ней подошел мужчина и предложил немного помочь в этом трудном деле.

Он ей – деньги. Она ему рассказы о буднях хозяйки. Кто приходит, кто уходит, чем я занимаюсь…

Такой вот заинтересованный человек. А вот от кого он? Да кто ж его знает? Уж точно не эта идиотка.

Мы с Ваней переглянулись и принялись ее допрашивать уже подробно. А Петя выскользнул за дверь и отправился в околоток. Сдадим дуру туда, пусть с ней разбираются официально.

Но ситуация меня не порадовала.

Одна попалась. А кто остался? Вряд ли мои «друзья» ограничились одной шпионкой?

И кто именно?

Демидов?

Кто-то еще?

Определенно, мне нужен сильный союзник. И побыстрее.

* * *

Похороны.

Панихида.

Поминки.

Ничего в этом приятного нет, факт. И госпожа Благовещенская сейчас лежала с тяжелейшим нервным срывом, а почерневший от горя генерал-губернатор командовал церемонией.

Ваня получил записку и деньги на венок. Пусть сходит, купит и вручит от моего имени. Венок – покойной, записку – Благовещенскому.

Простенькую такую, коротенькую.

«Хотите отомстить? Предлагаю поделиться информацией.

М. Храмова».

А больше ничего и не надо, мудрому достаточно.

Я отчетливо понимаю, что это опасно. Я понимаю, что все может кончиться еще хуже, чем с Ирэной. Но выбора у меня нет.

Или я в этом участвую, или… слухи, которые расходятся сейчас по Березовскому, для меня опаснее ножа. А вот если поймать Демидова – всем будет не до меня. Наоборот…

Выбора нет.

Рискуем.

* * *

Ваня пришел достаточно быстро. И вернул мне мою записку с коротким дополнением.

«Девять вечера. Черный ход».

Этого было достаточно. Я поглядела на брата.

– Что у нас с прислугой? Кто хочет внеплановый выходной?

– Кто ж откажется?

Я фыркнула.

Всех отпускать нельзя, но кое-кого так точно можно и нужно. Итак, начнем со сторожа.

* * *

Ровно в девять вечера Ваня встречал дорогого гостя.

Александр был в простой одежде, кепка скрывала лицо, а бесформенная куртка – фигуру. То ли рабочий идет, то ли вор, то ли еще кто…

Все дешевенькое, такое и в лавке старьевщика продается, чуть ли не на вес тряпья. Ваня его и не признал, сразу-то…

Хорошо, что сегодня сторож получил выходной. И кухарка. И две из трех горничных, а третья как раз была занята мной. Нянька возилась с детьми, Петя стоял «на стреме», так что дорогой гость проскользнул в дом совершенно беспрепятственно. А потом брат заглянул и ко мне, мол, готово.

Я отпустила девушку, сообщив, что до утра она не понадобится, и направилась туда, куда слуги не заглянут без лишней надобности. В кабинет Храмова.

Благовещенский сидел за столом, и на миг, только на миг дрогнул огонек свечи…

Если бы кто-то видел его сейчас, сомнений в отцовстве Храмова не возникло бы. Копия, как есть – копия. Да, если что – я отобьюсь, какая разница, кто наследует, сын или внук, но рисковать не хочется.

– Здравствуйте, Александр Викторович.

– Здравствуйте, Мария Ивановна.

Глаза – потухшие, тоскливые. Да и лицо такое…

Плохо человеку, сразу видно. Даже на зрелище меня в пеньюаре не отреагировал. А что было делать? Платья местные – неудобные, мои рассчитаны на помощь служанки. Если я его не снимаю, служанка будет ждать вызова, не спать, мало ли что она увидит или услышит. А так – все. Я спать собираюсь, она свободна.

Так что картинка была забавной.

С одной стороны генерал-губернатор, одетый как рабочий, с другой – я, в роскошном пеньюаре цвета шампанского, впрочем, разглядеть что-то под этой волной кружев возможным не представляется. Я в нем похожа на розу или хризантему, сплошные лепестки во все стороны. Пока до сердцевины докопаешься, озвереешь.

И Ваня, одетый по-домашнему, в джинсовку. Понравилась ему эта мода, он теперь где может джинсы цепляет. Но удобно же!

Я и сама бы, но нельзя. Не поймут. Дикари-с!

– Примите мои соболезнования.

Благовещенский махнул рукой, мол, слышал уже. Наслушался и накушался. И я расценила этот жест как предложение перейти к делу.

– Демидов.

Глаза генерал-губернатора сверкнули яростью.

– Да.

Так-то лучше. А то тоска зеленая.

– У нас с вами общий враг. Я только не понимаю, с чего он так подставился, с этим похищением.

– Сам не понимаю. – И мрачный огонь во взгляде. – Ничего, при встрече я его расспрошу.

Ни угроз, ни гнева, но у меня мороз по коже побежал. Да уж, умеет генерал-губернатор жути нагнать.

И не только жути.

Похороны, безусловно, но последние несколько дней Березовский стоял на ушах. Его трясли. Трясли вдоль и поперек, шерстили все городское дно, хватали людей буквально за слово или взгляд, тащили в каталажку, выбивали признания…

Нет, не в воровстве.

Искали зацепки по Демидову. Попутно вскрыли еще чертову прорву всяких дел, но генерал-губернатора интересовало не это.

Ему нужен был враг, а враг сбежал. И где он, что он, как он…

Черт его знает.

Оставался тот крючок, на который он обязательно должен клюнуть, – я.

– Он рассчитывал, что никто ничего не узнает?

– Возможно.

Я задумалась.

– Демидов рассчитывал, что вы разменяете меня на Ирэну без особых размышлений.

– Это было бы недостойно.

Я вздохнула, потерла руками лицо.

– Демидов проклят. И я действительно его последний шанс избавиться от проклятия. Может, где-то еще и есть маги земли, но чтобы подходящего статуса, в нужном возрасте, доказавшая свою плодовитость… да тут можно многое перечислять. Я подхожу ему идеально, но не готова связать свою жизнь с Сергеем Владимировичем. У нас незадолго до всех этих событий состоялся разговор, в котором мы расставили все акценты.

– Расскажете?

Я послушно пересказала разговор как можно ближе к тексту. Благовещенский задумался.

– Да… вы ему нужны.