Слишком хорошо он помнил детские уроки. Словно он сейчас не взрослый состоявшийся мужчина, а снова десятилетний школьник, пытавшийся спрятать в кладовке брата от гнева отца.

В пустом без воды бассейне стояли большие сваренные металлические конструкции. К трем из них были прикованы Тая, Агата и Платон. Связанные, с кляпами во рту. Еще две пустовали.

Позади Таи и Агаты стоял Алексей. В каждой его руке было по пистолету. Один был направлен на невесту Дита, второй на мать. Когда они вошли, близнец так и не поднял головы, но Дитрих и так понял все его чувства. Нет, он больше не винил близнецов. Это было все равно что кричать на пистолет, вместо того чтобы обратить гнев на руку, которая его держала.

Стоило войти, как Тая и мама замычали, отчаянно забившись в своих путах. Платон не сопротивлялся, понимал, что бесполезно.

Дит встретился с братом глазами. В них была укоризна, мол: «А ты меня подозревал! Я же говорил, что невиновен».

– Дарла, радость моя, помоги нашим гостям устроиться поудобнее.

Из тени вышла арахна. Ну конечно, кто бы еще, кроме его отца, смог связаться с этими беспринципными тварями. Шестирукая женщина подошла к Диту и толкнула его в сторону пустующей металлической конструкции.

Орк закрыл глаза, прокручивая в голове финалы судьбы. Но как бы он ни пытался направить свою мысль, итог оставался один. Агата умирала: у него не хватит сил одновременно пытаться удержать душу матери и бороться с отцом. Злат ранен и один не выстоит против отца и близнецов, вместе взятых.

Собственная смерть уже не казалась Диту таким уж плохим исходом. Должно быть, об этом и были его предыдущие видения. Мертвые близнецы. Злат, убивающий его, чтобы спасти остальных. Все это не лишено смысла. Если один из них умрет, они смогут помешать планам отца. Возможно, так все же есть какой-то шанс хоть кому-то выжить. Братьям. Маме. Тае.

Но сейчас не было и такой возможности – умереть или убить кого-то ради спасения остальных.

– Как тебе удалось? – не выдержал Дитрих. – Как ты выжил? Я же почувствовал, что ты умер!

– Почувствовал? – Пока арахна стягивала его запястья наручниками, Серп откровенно глумился над ним. – Я был повелителем смерти, еще когда тебя, сопляк, даже в проекте не было. Что бы тебе там ни наплела свихнувшаяся на старости лет бабка по поводу твоих величайших сил, ты всего лишь моя жалкая копия. Мое подобие, которое вдруг с чего-то решило, что оно лучше оригинала. Ты мог почувствовать только то, что я тебе позволил. Или ты так до сих пор и не понял? Помнишь свой забег наперегонки со смертью за полярным кругом? Кто, думаешь, это тебе устроил?

– Ты.

– Я, – самодовольно подтвердил Серп, отходя от него к Платону. – Вы все очень разочаровали меня, дети. Особенно ты.

Он попытался погладить Платона по щеке, но тот дернулся, отвернув голову.

– Не скрою, Дитрих был моим любимчиком, я всегда знал, что именно он унаследует мой дар. Но из всех детей именно ты больше всего походил на меня как внешне, так и внутренне. Мне даже нравились твои попытки подражания. Прическа, одежда, машины, выбор женщин. Ведь в тебе был стержень, был стиль и шарм, были мозги, в конце концов. Я слышал про твои эксперименты, довольно любопытно. Когда закончим с ритуалом, займемся ими вплотную.

– Займемся? С тобой? – грустно усмехнулся Платон. Его голос был тихим, как шелест травы. – Нет. Я хотел исправить вред, который ты причинил всем нам, а не множить чужую боль.

– Да ладно тебе. – Серп подмигнул ему. – Той девушке было о-очень больно. И признайся, тебе это понравилось. Ну а что до исправлений…

Платон стиснул зубы, прикрыл глаза на мгновение, словно отрешаясь от его слов. Пряча их внутрь себя.

Отец тем временем широким жестом обвел помещение рукой:

– Я всю свою жизнь только этим и занимаюсь. Пытаюсь исправить вас. Чтобы вы соответствовали. Жаль, вы получились настолько ничтожными, что приходится стараться снова и снова. – Он вдруг изменился в лице, мечтательно-ностальгирующее выражение превратилось в оскал. Он с размаху залепил Платону пощечину: – Думаешь, я не знаю, что это именно ты придумал план, как от меня избавиться? Этому кретину, твоему брату, – он махнул рукой в сторону Злата, которого как раз арахна крепила к конструкции, – не хватило бы ума на такое. Хотя, видит Вселенная, я много раз пытался вправить ему мозги, чтобы не был таким тупым.

Отец замахнулся еще раз, но в этот момент матери удалось выплюнуть кляп, она воскликнула:

– Пожалуйста, Серп, нет! Прошу тебя, это ведь наши дети, наши мальчики…

По зеленому лицу текли крупные слезы. Мать не слишком любила человеческую форму, но сейчас ее кожа стремительно светлела, черты лица становились еще тоньше. Она знала, что отцу она такой нравится больше, ведь, как он говорил, так она выглядит слабее. А он обожал чужие слабости.

– Агата… – протянул он с придыханием. – Девочка моя.

Он приблизился к ней, рассматривая ее горящим безумием взглядом.

– Я так скучал по тебе. Скажи, детка, а ты по мне скучала? – Он невесомо провел пальцами по волосам женщины, будто проверяя их реальность.

– Серп, прошу тебя, что ты хочешь, чтобы я сделала? Я все исполню, обещаю, только не причиняй вреда нашим мальчикам. Они просто… дети, они… ошиблись.

– Не волнуйся, любовь моя, – Серп продолжал улыбаться ей, – после того, как я сегодня закончу, мы все снова станем одной большой семьей. Дружной семьей. И я дам тебе шанс загладить свою вину. Мне, конечно, придется наказать тебя, а тебе потом долго стараться ради прощения. Но ты ведь помнишь, в конечном счете я всегда прощал твои ошибки. Да и убивать твоих любовников, на которых ты меня променяла, было чертовски приятно.

Он со всей силы сжал волосы мамы, причиняя ей боль. Дит дернулся, не в силах вынести это зрелище, и вдруг понял, что наручники чем-то смазаны. Опустил взгляд через плечо и чуть не задохнулся от понимания – наручники были смазаны ядом арахны, от которого покалывало кожу. Одна ранка – яд попадет в кровь и он труп.

Отец тем временем наклонился к матери. Дит не смог заставить себя смотреть, как он ее целует. Слишком много злости и жестокости было в этом. Едва тот оторвался от ее губ, как снова вставил ей кляп.

– Вы, наверное, все задаетесь вопросом, зачем же я собрал вас всех сегодня здесь. – От матери он сделал пару шагов и оказался рядом с Таей. –