собирать из ошмётков тела матери собственную копию. В этот момент к нему подбегает молодая женщина. На ней латы, по которым парень понимает — это враг! Они оба смотрят, как одна тварь расправляется с его мамой, а другая — с созданной им копией самого себя. И в этот миг жуткие создания взрываются изнутри и кровавой вонючей пылью рассеиваются в воздухе.

Рубин не удивлён, он знает, что так и должно быть, но никто не должен был этого увидеть! О том, что в этом мире вещи можно копировать, он узнал совершенно случайно, когда из мусора создал для мамы новое платье взамен того, что безнадёжно было испорчено после дежурства в хосписе. Они тогда много экспериментировали и потратили кучу магии. В итоге мама всё-таки придумала, как скопировать живого человека, только по её плану они должны были остаться в живых оба. Если бы они успели добраться до дома! Там маги уже приготовили и преобразили достаточно материала для копий, но их поймали на улице, и мама пошла на дикие мучения, пожертвовав собственным телом ради спасения сына.

А тут эта стражница! Рубин вспомнил, что мама меняла воспоминания людям. Он сунул девушке в карман бесценный блокнот — самое дорогое лучше спрятать там, где никто не будет искать! Им на помощь уже спешили кентавр и фавн, что присматривали за принцем и принцессой, поэтому Рубин наскоро придумал девушке новую историю, подвесил её на руку, а другой бросил в неё заклятие, стирающее память. Латы сверкнули, парень махнул второй рукой, прикрываясь от отражения, но не успел! Частично и он потерял память.

Следующее воспоминание из приюта: девочку затравили. Совсем маленькая, она была изгоем, как и он, лишь потому, что пахла домом. Плохо пахла, если честно. Воняла: алкоголем, насилием, голодом. Но у других ребят не было и такого. И они, увидев беззащитную жертву, часто издевались над ней: били, ругали, пугали. Не выдержав издевательств, девочка повесилась на простыне.

Все тогда испугались, а Рубин пообещал, что поможет. И создал копию девочки, магически вырвав из каждого насильника по куску плоти. Труп настоящей девочки закопали в саду, а копию несколько дней берегли и охраняли. Однако когда в ней начало развиваться сознание, все поняли, какой монстр пришёл вместо безобидного ангелочка.

Пока личность не до конца сформировалась, парень решил уничтожить её. Вместе с насильниками невинной девочки, они заперли копию в старом здании и подожгли, чтобы всё свалить на несчастный случай. Кто же знал, что в огне погибала не просто копия, а части всех мальчишек, что истязали оригинал? Он не знал. Узнал лишь, когда все пацаны замертво упали рядом с ним. И с тех пор, кажется, около него кружились их призраки, вот только теперь, сколько Рубин ни приглядывался, он так никого и не приметил. Может, заклятием развоплотило и эти слабенькие души?

Бегство из приюта было единственным верным решением! А очнулся он в больнице. Не помня своего имени. В его воспоминаниях его называли «сынок», «пацан», «эй», «придурок» и ни разу по имени. Но в голове крутилось «Аметист, Рубин». Может, так его и зовут?

И тут в палату к нему вошёл доктор и та самая стражница, стирая которой память, принц повредил свою! Враг его нашёл! Парень вскочил с кровати, подбежал к окну — первый этаж. И сиганул на улицу!

Он нёсся с такой скоростью, что, кажется, мог бы обогнать машины! Забежав в какое-то помещение, он увидел шкафчики, в которых висела одежда. Схватив первое, что попало под руку, он создал копию из мусора, валявшегося тут же, и надел на себя. Пошёл спокойнее, притворяясь обслуживающим персоналом. Мимо него пробежала стражница с охраной. Беги-беги, придурочка! Он развернулся и пошёл в обратную сторону. Ни к чему им встречаться!

Но ведь ему где-то нужно жить! И на что-то. Что он умеет? Ничего! Хотя… Он зашёл в ближайший бар и спросил, нет ли работы? Официанты нужны всегда. А парень был красив и имел рабочие навыки. К ночи у него в карманах приятно шуршали чаевые. Только жить было негде. Но и эта проблема вскоре решилась благодаря пьяному дракону. Не сказать, что жизнь его устраивает, но пока что парень затих, надеясь, что однажды воспоминания вернутся к нему. И он не сдохнет от стыда или ужаса.

* * *

Тиана с недоверием смотрел на Аметиста.

— Ты что, решил, что я позволю ему умереть? Леон! От тебя я ожидала чего угодно, только не этого! — возмущалась волшебница.

— Но ведь он умер! — уверенно сказал дракон. — Его сердце магически остановил эльф!

— Ага. То есть, ты когда среди людей жил, то ни разу не слышал про то, как они запускают остановившиеся сердца? — изумилась Ноён. — Я унесла его в «скорую», там его привели в чувство. Но, наверное, он всё же повредился башкой — увидев меня, сиганул в окно, сверкая задом! Вот так я его и потеряла. Но я ищу. Я думала, ты догадался!

Леон, вытаращив на девушку глаза, едва не захлебнулся воздухом от возмущения:

— Я как, мать твою, должен был о таком догадаться? Тиана, ты с дуба рухнула?

Ноён уверенно заявила:

— Ну, это же очевидно, Леон!

— Кому? — всё больше свирепея, почти орал Аметист. — Тут все схоронили Тэмира! Зара плачет, не просыхая, скоро плесенью покроется! Намир драконов гоняет, как сумасшедший. Дамир вообще в свой мир ушёл, и возвращаться не желает. И Холин опять рвёт и мечет, проверяя каждого наездника, как они относятся к своим драконам. А ты говоришь — очевидно! Нет, я всё же вызову Рубин, пусть она тебе за меня втащит! — и Леон нажал на камень перстня.

Драконша появилась, зевая, в миленькой пижаме в звёздочку. Увидев Тиану, оторопела, протёрла опухшие глазки и снова посмотрела.

— Лео, мне это снится? — хрипловатым голосом спросонья спросила девушка.

— Нет, солнышко! Можешь с чистой совестью всечь этой гадине, я потом объясню, — цедя каждое слово, разрешил Аметист.

Рубин, недолго думая, исполнила просьбу мужа, от души врезав его наезднице в челюсть.

— Ой, болт ползучий, Аметисты! Вы чего такие бешеные? — завопила Тиана, прижимая ладонь к лицу. — Мелкая, откуда в тебе столько силы? — проверяя челюсть на сохранность, спросил она.

— Где Тэмир, скотина ты такая? Я знаю, что он жив, но почему он не вернулся? Мы ведь забрали проклятие! — снова кидаясь на волшебницу с кулаками, вопила Зара, брызгая слезами и слюнями.

Тиана успела перехватить её руки, но коротенькие ножки пребольно то пинали, то топтали её длинные.

— Леон, угомони супругу, или