опробовать. Он чувствовал себя неловко из-за того, что не поехал с Филом в «Mountain Vista Estates», но Фил, похоже, не возражал, а Ривер был рад, что у него остался новый трейлер для путешествий. Нужно было столько всего сделать, прежде чем они попробуют это. Он постелил новые простыни на кровать, запасся всем необходимым для кухни и заполнил крошечный шкаф в спальне одеждой, которую никогда не надевал в городе.

Он отправился на поиски полотенец, о которых упоминал Фил. В каждой ванной комнате был свой набор полотенец, но он не нашел никаких дополнительных. В другом шкафу у бассейна хранились полотенца, которыми Фил пользовался после купания, совсем не те, что использовались в ванных комнатах, хотя только бог и Фил знали почему. Тем не менее, Ривер не нашел ни одного, которое можно было бы назвать старым или ненужным. В бельевом шкафу в прихожей их тоже не было. Ривер в задумчивости зашел в гостевую спальню. Это казалось странным местом для хранения дополнительных полотенец, но кто знает, может, это и не самое неподходящее место.

Комод оказался пуст. На прикроватном столике лежали только смазка и презервативы, напомнив Риверу, что, вероятно, именно сюда Фил приводил мужчин для секса, когда они не пользовались темницей. Он раздраженно захлопнул ящик, хотя и знал, что не имеет на это права. Нет смысла злиться на Фила из-за его прошлого. Не то чтобы у Ривера не было своего багажа.

Наконец, он повернулся к шкафу. Внутри половину пространства занимали функциональные металлические полки. На самой верхней из них было сложено несколько одеял, а на остальных - непонятное электрическое оборудование и груды металлических подносов. С другой стороны шкафа, там, где должна была висеть одежда, громоздились стопки коробок без этикеток.

Ривер заколебался. Вероятность того, что в этих коробках могли оказаться старые полотенца, была невелика, но любопытство взяло верх.

Он поднял крышку верхней коробки. Она была полна до краев. Сверху лежала папка из плотной бумаги. Заглянув внутрь, он увидел несколько фотографий размером восемь на десять дюймов, большинство из которых были черно-белыми.

Фотографии. Внезапно Ривер вспомнил огромные портреты на стенах в кабинете Грея и то, что фотографом был Фил. Как Ривер мог забыть? Так много всего произошло на той первой вечеринке, и так много всего произошло с тех пор, и каким-то образом Ривер так и не вернулся к поразительному осознанию того, что Фил когда-то был фотографом. «Когда он еще был веселым», сказал Грей.

Ривер задумчиво оглядел стопки альбомов в ящике и множество коробок, сложенных под первой и вокруг нее. Он нарушал правила и знал это, но любопытство, словно живое существо, разрывало ему грудь.

Он подвинул коробку к кровати, сел и начал просматривать файлы, стараясь сохранять их в том порядке, в каком он их нашел. Одна коробка превратилась в две, две - в три, и Ривер обнаружил, что погружается в прошлое Фила без проводника. Он составил ретроспективный рассказ о жизни и увлечениях Фила, основанный всего лишь на небольших, застывших моментах, запечатленных на бумаге. Примерно треть фотографий были цветными, но Фил, похоже, предпочитал черно-белые. В некоторых альбомах были откровенные снимки с вечеринок, некоторые с очевидной БДСМ-тематикой, другие больше походили на обычные барбекю на чьем-нибудь заднем дворе. По крайней мере, в половине альбомов были фотографии, на которых вообще не было людей. Некоторые из них были отдельными, случайными снимками дома, дерева, цветка. Но между ними Ривер обнаружил целые альбомы, посвященные простым вещам, которые явно были в центре внимания Фила в течение длительного периода времени. В одном альбоме было почти три дюжины фотографий, на которых был изображен только снег на ветвях, некоторые были сделаны под широким углом, на которых было видно переплетение темного и белого на фоне неба, другие были сделаны крупным планом, крупные блестящие капли талого снега свисали с ветвей. Ривер видел, как Фил играл с этой темой, пытаясь передать свет через воду каким-то особенным образом. Был ли он когда-нибудь доволен конечным продуктом или сдавался, разочарованный своей неспособностью воплотить реальность в соответствии со своим видением?

Ривер перелистывал альбом за альбомом, чувствуя себя так, словно идет по следу из хлебных крошек, ведущему в прошлую жизнь своего любовника. Целая серия фотографий с лилиями; на одной - утки на озере; на другой - изгороди, мелькающие среди множества пейзажей.

И еще там были мужчины.

Иногда это был всего один снимок, и объект съемки больше никто не видел. Для некоторых мужчин были целые альбомы, посвященные им. Большинство из них были молодыми и стройными, больше похожими на Тейлора, чем на Ривера. Некоторые фотографии были обычными. Даже обыденными. Мимолетные взгляды на жизнь, в которой какой-то другой мужчина готовил еду на плите Фила или забрасывал одежду в стиральную машину. Другие, однако, были на удивление эротичными. Мужчины в коже, мужчины, привязанные к кресту в темнице, мужчины с узорами рубцов на спине, мужчины, снова и снова стоящие на коленях.

Ривер старался не смотреть на них слишком пристально, чувствуя, как нож ревности вонзается ему в грудь. Не то чтобы у Ривера не было своего прошлого. Не то чтобы он не знал, что до него были любовники.

Все еще.

Он положил альбомы на место, наблюдая, как прошлое исчезает в аккуратных коробочках. Теперь он понял, почему фотография привлекала Фила. Запечатление кого-то на пленку казалось невероятно интимным, и в то же время это позволяло Филу всегда оставаться отстраненным. Вечеринка за вечеринкой на протяжении, должно быть, почти пятнадцати лет, и ни на одной из них Фил не появлялся. Риверу стало грустно по причинам, которые он не мог точно назвать.

Он снова остановился на коробке, которая стояла сверху, той, в которой, очевидно, хранились самые свежие фотографии. В первый раз он быстро пролистал ее. Возможно ли, что в ней содержалось какое-то объяснение тому, почему эти вещи теперь были спрятаны в шкафу?

Третьим сверху лежал альбом, который мог принадлежать только Рори. Как и остальные, он был молод и худощав. Из-за черно-белых фотографий трудно было сказать наверняка, но Ривер подумал, что в нем, по крайней мере, есть доля латиноамериканца, у него большие темные глаза и длинные густые ресницы. Он выглядел так, словно ему нравилась камера. Или он только любил человека, стоящего за ней? Казалось, он расцветал перед объективом, обнажая какую-то эротическую, тайную часть себя, даже когда был полностью одет. Кадр за кадром, казалось, запечатлевал, как эти глаза одновременно флиртуют и умоляют камеру.

Второй сверху