Я осознала, о чем они говорили, но ни за что не согласилась бы и дальше жить вместе с кем-то. На следующий год у меня будет собственное жилье.

Когда я промолчала, Макс покосился на меня, пытаясь не рассмеяться.

– Не-а, – сказал он. – Она, скорее всего, будет в Гарварде.

– Может быть, – отозвалась я, мысленно поблагодарив его за поддержку.

Когда мы добрались до «Паба», Халед прочитал надпись на вывеске снаружи.

– Вечер караоке? Макс, возьми выпивки на мою долю, я запишу нас, – восторженным голосом сказал он, врываясь в шумный бар.

– Караоке. Как я это обожаю, – саркастически бросила я и потянула за ручку двери. Макс снова улыбнулся мне.

– Тебе раздобыть воды? – спросил он. Я ответила не сразу, и он добавил: – Не волнуйся, я никому не скажу. Я, наверное, тоже буду пить воду. От алкоголя тревожное расстройство может усилиться.

– Хорошо, – сказала я. – Спасибо.

– А может быть, мы будем притворяться, что пьем, чтобы действительно разыграть всех?

Я засмеялась.

– Конечно, давай.

* * *

Оставив Макса в компании других будущих медиков, я пробралась в конец бара, поблизости от туалетов, и уселась на один из табуретов, притворившись, будто роюсь в телефоне. Караоке-установка щелкнула. Бейсбольная команда взобралась на возвышение, где стояли микрофоны, и затянула интригующую вариацию «Under the Sea»[14].

Я заметила Джона, склонившегося к девушке-второкурснице, пробравшейся сюда по фальшивым документам. Заметив мой взгляд, он выпрямился, сменил позу и уставился в толпу, как будто эта девушка ничего не значила для него. Я притворилась, что не заметила его поведения, и стала шарить глазами по бару. Сейчас Джон ничуть меня не заботил.

Я ждала двадцать минут, пока не дождалась того, что хотела. Напившись, девушки всегда бегают в туалет. Я проследила, как Аманда ковыляет к распашной двери, и поймала ее за локоть прежде, чем она упала внутрь.

– Какого хрена? – булькнула Аманда, когда я подвела ее к табурету. – А-а, – произнесла она, закатывая глаза. – Что тебе нужно, Малин?

Включив все свое очарование, я с улыбкой произнесла:

– Сегодня ты выглядишь очень мило. Где купила эту кофточку?

– Ладно, серьезно, что тебе нужно? – спросила она. Я вздохнула. Аманда знала, что я ни за что не заговорю с ней без необходимости. Отвлекающие маневры не сработают. – Разве что ты положила на меня глаз, – продолжила она. – Я имею в виду, Эбигейл наконец-то созналась в своей ориентации, так, может быть, ты тоже? Ты ведь не собираешься сообщить мне, как сильно в меня влюблена?

– Не льсти себе, – сказала я и оглянулась через плечо. Руби стояла вместе с Джеммой и несколькими девушками с нашего курса; они просматривали список песен в караоке-установке, решая, что будут петь.

– Боишься, что она разозлится, если увидит, что мы разговариваем? – спросила Ананда. Казалось, эта перспектива слегка возбуждает ее.

– Нет, – ответила я, снова поворачиваясь к ней. На самом деле, – добавила я, выбрав верную тактику, – мы поссорились.

Аманда, похоже, заинтересовалась.

– В самом деле, – произнесла она скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Да. И это плохо. Я не знаю, что делать.

– Ну-ну, – сказала она. – Никогда не думала, что ты из тех, кто способен делать гадости. Ты, оказывается, не такая идеальная, как кажешься…

– Она тоже, – отозвалась я, придерживаясь прежнего курса.

– Но можно ли ее винить? – Аманда помахала рукой в воздухе.

«Да-да, расскажи мне то, что ты имеешь против нее». Аманда годами ждала возможности рассказать мне о Руби. Это был ее шанс. Я вспомнила наш разговор перед стойкой с пиццей – при первой встрече в самом начале учебы, – и то, как она меня предупредила. Мне нужно было знать, какой компромат на Руби есть у Аманды.

– У нее хреновые отношения с отцом, – сказала я, надеясь, что затрону правильную струнку.

Аманда уставилась на меня, а потом наклонилась так, что мы почти соприкасались лбами.

– Если б мой отец трахал своих учениц, я вообще не захотела бы о нем говорить, никогда и никому, это уж точно.

Я моргнула и оглянулась на Руби. Кое-что встало на место. Похоже, это объясняло некоторые вещи. Ее отвращение к сексу. И то, почему она не хотела, чтобы я встречалась с Хейлом.

Аманда продолжила рассказывать:

– При этом у нее не было ни матери, ни братьев и сестер. Представляешь, какое это унижение? Сидеть за ужином со своим отцом и думать, с кем из своих студенток он был в этот день? Так неловко…

– Да, супернеловко, – согласилась я, все еще глядя на Руби. Она стояла рядом с Джеммой, улыбаясь каким-то словам другой девушки. Подняла взгляд, и наши глаза встретились. Почему Руби не рассказывала мне о своем отце?

Аманда все говорила, словно внутри у нее прорвало трубу.

– Когда я познакомилась с ней в летнем лагере, все знали о ее отце. Знаешь, мне в некотором роде было жаль ее. А она хотела подружиться со мной. Руби милая, надо отдать ей должное. До тех пор, пока не перестает быть милой.

Руби хотела быть подругой Аманды? Я не могла вообразить себе это.

– Так что на несколько месяцев мы сдружились, – продолжила Аманда. – Она была доброй и оказывала мне услуги. Это та ее милая сторона, о которой я говорила. Мы были подругами. У меня их было много, и я не имела ничего против, чтобы она присоединилась к нашей компании. Чем больше народа, тем веселее. – Не важно.

Я отпила минералки из своего стакана, покусывая соломинку.

– В общем, как-то раз мы пошли кататься на лошадях, я этим увлекалась. Конечно, когда Руби сдружилась со мной, она тоже стала увлекаться этим. Ну, и там была другая девушка; кажется, ее звали Джиги… или Джинни, или… не важно, пусть будет Джиги. Так вот, входит Джиги, вся из себя такая четкая, с длинными белокурыми волосами, и седлает Ройала, который был моим конем. Я уже четыре года каждое лето ездила на Ройале, и тут появляется Джиги и уводит его. Она каталась на нем весь день. И я решила: только через мой труп. И тут я вижу – Руби заметила, что я злюсь, и скорчила такую милую глупую рожицу, и я знала, что она сделает что угодно, лишь бы угодить мне. В буквальном смысле – что угодно.

«О нет». Я знала, к чему это идет. Я видела, как она ведет себя с Джоном. Вьется вокруг него, делает все, чтобы он был доволен, приносит себя в жертву ради его блага.

– Я лишь высказалась о том, что неплохо бы оставить Джиги без ее шикарной шевелюры. Ну, знаешь, подлить депилятор в бальзам для волос… Я сказала это не всерьез. Это была просто шутка. Но Руби пошла и действительно сделала это. На следующий день Джиги даже не явилась на верховую езду. Ройал остался полностью в моем распоряжении, и это было круто, но потом я увидела Джиги в столовой – глаза у нее были красные и распухшие, на голове бейсболка, в общем, так себе видок. Она уехала из лагеря через день. И это было грустно, правда. – Аманда помолчала, оценивая мою реакцию. – Понимаешь, к чему я клоню? Дело-то было грязное. Руби чокнутая, вот что я тебе скажу. Я тебя предупредила.