Я почувствовала, как руки Фан-Лера вежливо, но крайне настойчиво обхватили мои плечи. Он хотел вывести меня. Я рванулась вперед. Фан-Лер вопросительно взглянул на герцога.

– Если вы, – проговорила я дрожащим голосом, – сейчас же не прекратите все это, я уйду от вас! Я ни минуты не останусь в этом доме! Вы изверг, вы самый подлый и ничтожный человек, которого я когда-либо знала! И если… если вы немедленно не перестанете, я навсегда уйду, навсегда!

– Вы никуда не уйдете, – сказал он раздраженно. – Вы моя жена и останетесь здесь.

– Я вас ненавижу! – вскричала я так пронзительно, что у меня самой зазвенело в ушах. – Если вы меня не отпустите, я выброшусь из окна! И радуйтесь потом, что были моим мужем! Вообще, как вы думаете быть женатым, если собираетесь все время стеречь свою жену и знать, что она хочет уйти?

Наши взгляды – ненавидящий мой и мрачно-раздраженный его – скрестились, и я вдруг ощутила, что мои чувства на этот раз ничуть не уступают тем, что испытывает он, и ему меня не сломать. Меня так поразила эта победа, что я забыла слова, которые была готова бросить ему в лидо.

– Да вы хоть знаете, что это за человек! – воскликнул Поль Алэн в бешенстве.

Ярость и отвращение снова обуяли меня.

– И не желаю знать! Будь это сам дьявол, вы в тысячу раз хуже! И вы считаете себя аристократами? Вы? Уйдите прочь, сударь, не смейте бросаться ко мне! – прокричала я, обращаясь к Полю Алэну. – Я презираю вас, никаких других чувств вы во мне не вызываете!

Герцог положил руку на плечо брату.

– Успокойся, Поль Алэн. Мы разберемся с этим.

Я обернулась к мужу.

– Немедленно освободите этого человека! Оставьте его! Если вы этого не сделаете, можете оставить всякие надежды насчет своей семейной жизни!

Александр сжал челюсти. Я вся дрожала от гнева и ужаса.

– Сударыня, – сказал герцог сурово, – вы пожалеете об этом.

Я молчала, стиснув зубы. Александр сделал знак Гарибу, и индус отошел от своей жертвы. Комок поднялся к моему горлу, я больше всего сейчас хотела убежать, уйти из этого ужасного места, этой камеры пыток, но мне казалось, если я уйду, они снова примутся мучить этого человека.

– Обещайте, – проговорила я, сделав усилие, – обещайте мне, что оставите этого человека в покое.

– Я уже сделал это! – раздраженно бросил мне герцог через плечо.

– Обещайте, что уйдете отсюда!

Он шагнул ко мне, схватил меня за руку и так сжал мне пальцы, что лишь гордость не позволила мне вскрикнуть от боли.

– Идемте! – Он рванул меня к выходу. – Ну, мадам! Идемте, вы же хотели уйти! Я исполняю ваше желание!

«Все, теперь он убьет меня вместо того несчастного», – мелькнула у меня кошмарная мысль. На виду у всех герцог почти поволок меня наверх. Мы вышли на воздух, но он не остановился и продолжал тащить меня по аллее, так сжимая мне руку, что я просто вынуждена была следовать за ним.

– Куда мы идем? – воскликнула я. – Вы ведете себя недостойно, сударь!

Он был глух к моим словам.

– Того человека недостаточно просто оставить в покое! Он истечет кровью, если его так бросить!

Одним стремительным движением герцог повернулся ко мне, схватил за плечи, близко притянул к себе.

– Ни слова! – полным безумной ярости шепотом проговорил он. – Ни слова об этом подонке, даже если бы он издох!

Мне стало страшно. Этот ужасный человек только что с хладнокровным видом наблюдал, как индус пытает какого-то несчастного. Пожалуй, он может убить меня с не меньшим хладнокровием… О Господи, за кого я вышла замуж? Почему я была так безумна?

– Вы чудовище, – процедила я сквозь зубы. – Вы вызываете у меня только ненависть!

– Я знаю! Сто раз уже слышал об этом. Ненависть, презрение, отвращение, ярость! Все это слабо, слишком слабо, мадам!

Весьма грубо он втолкнул меня в вестибюль, потом так же грубо заставил подняться по лестнице. Я не понимала, куда он меня ведет, чего хочет. Ужасная догадка посетила меня только тогда, когда он распахнул дверь моей спальни, втолкнул меня чуда и, войдя сам, повернул ключ в замке.

Я отступила к стене. Щеки у меня запылали.

– Что вы намерены делать? – проговорила я.

– А вы что-то имеете против того, что я намерен эту ночь провести у своей жены?

Резким движением он снял с себя перевязь, отстегнул шпагу, потом бросил на стул пистолеты и рванул пояс, стягивавший его портупею. Его взгляд был устремлен прямо мне в лицо, казалось, он следит за каждым чувством, отражающимся на нем.

– Сударь, – проговорила я, отступая еще дальше и качая головой, – сомневаюсь, что вы будете счастливы, осуществив свое намерение! Впрочем, вы, вероятно, настолько зверь, что не задумываетесь над этим!

Страх мой пропал, я была почти спокойна. Что он мог, этот мерзавец? Разве только изнасиловать меня. И я это переживу! Только уж после этого между нами все будет кончено, даже то малое, что было!

– О каком, собственно, намерении вы говорите? – неожиданно холодно спросил он.

– О том, что вы намереваетесь сделать!

– То, что я намерен сделать, не принесет мне ни счастья, ни несчастья, мадам. – Он швырнул пояс на стул. – Это слишком незначительный поступок, чтобы вызвать у меня какие-либо переживания.

Расширенными глазами я смотрела на Александра, не понимая, о чем он говорит.

Окинув меня холодным взглядом, он произнес:

– Вы, очевидно, ожидали другого. Не опасайтесь. Я намерен лишь переночевать в вашей туалетной комнате, чтобы в доме не думали, что между нами отсутствуют супружеские отношения.

– Сударь, но…

– Успокойтесь. Я не намерен подвергать опасности ваше целомудрие. И не трудитесь рассказывать мне о своих чувствах – я отлично знаю, какое отвращение вызываю у вас.

Бросив на меня суровый взгляд, он ушел в ванную комнату. Немного спустя заплескалась вода в умывальнике.

Потрясенная, я забралась под одеяло, натянув его до самого подбородка. Я столько всего увидела, что до сих пор еще дрожала всем телом. Подумать только, он намерен ночевать рядом со мной! Инквизитор несчастный! Палач! Убийца! Чудовище! Садист проклятый! Я исчерпала весь запас эпитетов и уткнулась лицом в подушку, кусая губы.

Я слышала все, что происходило рядом. Александр вышел из ванной, быстро собрал свои вещи и ушел в туалетную комнату – спать на кушетке. Отлично. Пусть делает что угодно… Лишь когда все звуки, раздававшиеся в смежных комнатах, затихли, я наконец ощутила, как отпускает меня напряжение, которым я была охвачена. Надеюсь, что он уснул… Я откинулась на спину, забросила руки за голову и вздохнула так, будто у меня с плеч свалился огромный груз.