Филипп сделал то, что от него требовалось. Его начала одолевать усталость, а может быть сказывалось смешение пива с виски.

— Нет, ну с этим я не спорю, — ответил Мартин. — Согласен, я бы даже сказал. Почему бы не поучаствовать в этом деле, если кто захочет. Хобби никогда не помешает.

— Только хобби редко помогают создавать что-то новое, — заключил Филипп, растянув правый уголок рта в кривой улыбке. — Что ж, по домам! Так, счет закрыт, об этом не беспокойтесь. Симон и Алекс, мне надо вам кое-что сказать.

Они втроем отошли в сторонку и Филипп принялся что-то говорить обоим. Остальные встали со своих мест, собрали вещи, начали прощаться друг с другом и с начавшей убирать со стола официанткой. На выходе они еще раз поблагодарили бармена и пожелали всем доброй ночи. Симон и Алекс, пожав Филиппу руку, вышли последними. Сам он направился было к столу, за которым они только что сидели и вокруг которого суетилась подуставшая официантка, но остановился и помедлил еще несколько секунд. Махнув в сторону стола, он развернулся и подошел к барной стойке и занял ближнее к бармену место. Неторопливо оглядев помещение и убедившись в том, что все его сегодняшние собутыльники ушли, он достал из кармана бумажник и попросил счет.

Глава 6. О высшей справедливости

На следующий же день Аарон позвонил Филиппу и попросил организовать встречу, которую они назначили на три пополудни во вторник. Посетителей в «Off»-е было совсем мало, и они без проблем заняли комфортное место в небольшой нише с двумя лампами, умеренно освещавшими уголок уютным светом. Аарон заказал две большие кружки пива с солеными орешками. Сделав первый глоток, он начал с извинений.

— Дядя Филипп, мне честно очень неприятно по поводу того, как мы расстались в субботу. Пусть меня никто и не уполномочивал в этом, но я все же хочу за всех извиниться.

Будучи готовым к разговору подобного рода, Филипп не был удивлен или тронут. Не было для него сюрпризом и то, что его собеседником стал именно Аарон, самый близкий ему человек на курсе. Филипп хотел поскорее миновать эту стадию беседы и перейти к основной теме, но говорил он тем не менее очень спокойно.

— Я тебя прекрасно понимаю, ведь если бы я был на твоем месте меня бы посетили те же самые чувствования, но поверь мне, ничего страшного или непоправимого не произошло. Никогда не надо обижаться на тех, кто решает идти другим путем. Это нужно высоко ценить. Я даже считаю, что все разрешилось наилучшим образом. Твоя мечта, если ты заметил, перекликается с моей. Ты смело ее озвучил, а я лишь скорректировал ее форму, но по сути дела мы говорили об одном и том же: мы оба любим нечто, что для нас важно, и мы имели неосторожность пригласить всех остальных.

— Ну а как же… — захотел было Аарон придать разговору форму диалога, но Филипп вытянул руку ладонью вперед.

— Подожди, подожди, не перебивай, пожалуйста, — сказал он и начал водить рукой взад и вперед, словно ударяя невидимым мячом о невидимую стену, внезапно возникшую между ними. — Я и так сам рано или поздно собьюсь, но мысль надо закончить.

Аарон кратко извинился и Филипп продолжил.

— Неосторожность — слово в данном контексте не совсем точное. Конечно же, нужно охранять свою Мечту и следовать за ней, по возможности не позволяя обстоятельствам влиять на нее. Но в твоем… в нашем случае она непосредственно зависит от людей, и нам необходимо будет рано или поздно снова пойти на это и посвятить их в ее суть. Звучит все может и помпезно, но именно так мы должны к ней относиться, к нашей Мечте. Для нас она всегда должна оставаться чем-то святым, быть нашим знаменем и гербом, и только так мы сможем убедить других в том, что это правильно.

Честное слово, мне нравится то, как закончилась наша суббота. Ей пора дать несколько более приземленную оценку, хоть это и прозвучит немного жестоко: произошел грубый отсев. Те, для кого сказанное тобой и мной показалось инфантильным дурачеством, сразу уяснили для себя, что это не их дело. Не хотелось бы, чтобы это каким-либо образом повлияло на вашу дружбу, если такая вообще имела место быть, но статистика говорит о том, что студенческие узы в наше время не имеют тенденцию оставаться такими же крепкими после того, как вы официально заканчиваете курс обучения. Это меня успокаивает и укрепляет мою решительность. Те же, кто действительно является другом, будут продолжать поддерживать отношения.

Однако и среди них нужно будет сделать отсев. Нам не нужны снисходительные друзья, которые будут с нами лишь потому, что не захотят обидеть своим открытым нежеланием участвовать в общем деле. Те, кто уходит сразу, поступают честнее, ведь они не дают ложной надежды. Они не предлагают подержать лестницу, у которой прогнили ступеньки, не соглашаются пойти с тобой в поход, заранее зная, что в рюкзаке у них запасы еды всего лишь на один привал, после которого они обязательно вернутся домой. Надеюсь, теперь ты будешь спокойно относиться к тому, что произошло.

Аарон задумчиво кивнул. Взгляд его уже не был таким растерянным, как пару минут назад, и Филипп продолжил делиться с ним своим пониманием ситуации.

— Не берусь утверждать, что трудности, которые возникают в процессе достижения своей Мечты, несравнимы с трудностями, обусловленными рутиной и повседневной суетой, хотя верю в то, что все на самом деле именно так. Но ведь наша Мечта — это то, чего раньше не было, это то, что должно бороться за место под солнцем. Это как чей-то детеныш, чужой, никому не нужный, который с легкостью может быть придавлен, сбит, задушен и отравлен. Ему необходимо найти свой угол и тех, кто будет его охранять и кто поможет вырасти и жить, стоя крепко на своих ногах.

Конечно, есть принципиальные различия между сущностью Мечты и детенышами. Если в природе и случаются чудеса и они выживают, вырастают и дают потомство, то в случае с