Долго под прицелом меня не продержали. Сначала подтянулись высыпавшие из грузовиков пехотинцы, следом прикатил легковой вездеход с хваткими товарищами в штатском. Сотрудники оперативной части комендатуры удостоверили наши с Макаром личности, повздыхали, глядя на искорёженный крупнокалиберными пулями и сгоревший автомобиль незадачливых преступников, и связались с кем-то по рации, а стоило только прикатить следственной группе, отбыли восвояси.

Сто к одному – это была приставленная ко мне Городцом группа прикрытия. Точнее даже – команда ловли на живца. Увы, не срослось.

Ну да, жалел о том, что преступников не только не смогли арестовать, но и даже не будет возможности провести нормальное опознание, я совершенно искренне. Око за око – это, конечно, здорово, да только куда больше меня порадовало бы задержание всей этой шайки-лейки. А теперь сиди-жди нового покушения!

Я и сидел, бездумно пялился в усеянное крупными яркими звёздами ночное небо, благо с вопросами никто не лез, а Макар нашёл благодарных слушателей в лице бойцов корпуса из обогнанной нами и столь своевременно появившейся впоследствии автоколонны. Как оказалось, мой сослуживец успел пострелять по машине преследователей и вроде бы даже рассадил в ней удачным попаданием заднее стекло. Теперь поди – проверь!

Версий случившегося следственная группа выдвинула ровно две: по одной злоумышленники хотели завладеть нашей формой и удостоверениями, по другой – их целью были экспериментальные мотоциклы. Ни в том, ни в другом случае со мной нападение никто не связывал, и я этому был только рад. С таким-то везением скоро в Новинск вовсе отпускать перестанут. Что ни увольнение – непременно какая-нибудь гадость приключается, ещё и к вечернему построению второй раз подряд опаздываю!

Ладно хоть по совету Фомы я получил на складе страховочный шнурок для пистолета, только поэтому табельное оружие сегодня и не потерял. Иначе точно бы посеял, и не факт, что пропажу получилось бы отыскать при свете фар.

Ерунда? Это как посмотреть!

Неспроста ведь говорят, что всё в этом мире относительно. Пусть я и не знаю, кто и за что вознамерился сжить меня со свету, но хоть взыскания избежать сумел. А это тоже немало.

Шок. Просто шок.

На этот раз на утреннем построении опоздание никто в вину ставить не стал. Макар столь ярко о наших вчерашних злоключениях поведал, что сержант Козодой меня только по спине похлопал.

– Короче, Петя, сидишь сегодня в оперативном резерве, – заявил Захар. – Поверь моему опыту, объяснительные и прочие бумажки с тебя в десяти экземплярах затребуют, а уж опрашивать и вовсе все кому ни попадя станут.

И как в воду глядел – на утреннюю тренировку я так и не попал и даже в учебную часть вырвался с преизрядным опозданием. А всё Олег Друза – не упустил возможности господин дознаватель самолично меня опросить, ещё и по убийству Казимира снова прошёлся, но тут ничего нового он не услышал.

Так вот и получилось, что обследование сопротивляемости энергетическому воздействию перенеслось на неопределённый срок. Просто пропустил окно, и хлыщ из двадцать четвёртого кабинета расценил это чуть ли не личным оскорблением. В итоге всю неделю впустую к нему проходил – так ни одного окна и не отыскалось.

В остальном – неделя как неделя. Тренировки, выезды к Эпицентру, упражнения в оперировании сверхэнергией, сеансы терапии. Главное отличие случилось в воскресенье: в Новинск меня не отпустили, да и вообще в этот раз все мотоциклы повезли в город на грузовике под прикрытием броневика. Ну а я остался на Кордоне и никак не мог решить – испытываю по этому поводу облегчение или всё же раздражение.

Быть живцом нисколько не нравилось, но хотелось повидаться с Ниной, и последнее устремление к концу дня определённо перевесило. Посидел в библиотеке, поупражнялся в своё удовольствие на полигоне, на футбол даже сходил, но в итоге нисколько не отдохнул, а наоборот – вымотался ещё больше, чем за полноценный рабочий день. Как результат, в понедельник с самого утра пребывал в далеко не лучшем расположении духа, а на второй тренировке настроение и вовсе испортилось окончательно и бесповоротно.

Казалось бы – уж куда дальше? Но нет, как уже говорил, всё в этом мире относительно. Мало того что проходить полосу препятствий сегодня предстояло вместе с егерями, так ещё к нам присоединилось учебное отделение комендатуры. Ну да – на Кордон перебросили моих бывших сослуживцев, по поводу чего никаких тёплых чувств я не испытывал совершенно.

Ещё и Боря, зараза такая, в меня пальцем тычет и что-то незнакомым паренькам вещает; и новобранцы специального дивизиона рядышком стоят, тоже уши греют и со смеху покатываются.

Ну, Боря… Зря ты это, крайне некультурно на людей пальцем указывать. Так ведь и сломать палец-то могут. Может, ещё и сломаю…

И вместе с тем я ощутил определённую неуверенность, будто весь наработанный за последнее время опыт куда-то подевался, словно время назад открутили. Потроха узлом затянуло и во рту вкус желчи появился, аж скулы от её мерзкой горечи свело.

Если Федя Маленский особо не изменился, так с показной небрежностью и сутулился, то Боря с момента нашей последней встречи чуток раздался в плечах и сбросил часть лишнего веса. Совсем уж стройным и атлетичным не стал и по-прежнему заслуженно мог именоваться толстозадым, только вот теперь назвать его так в лицо решился бы далеко не всякий. Меня это обстоятельство нисколько не порадовало.

Остальные курсанты тоже заметно подтянулись и окрепли; на Машу Медник десантники и егеря так и вовсе пялились без зазрения совести, да и на долю постройневшей Вари приходилось немало заинтересованных взглядов. А вот на Матвея Пахоту поглядывали не сказать, что с опаской, скорее – озадаченно; очень уж он выделялся на общем фоне мощным телосложением.

Боря поманил меня пальцем и гаденько улыбнулся; я совершенно непроизвольно нашарил заточку, но тут же заставил себя успокоиться и на провокацию поддаваться не стал, беспечно кивнул Василю, отошёл к авиадесантникам. Беседовавший о чём-то с Николаем Тарасовичем старшина Дыба посмотрел с нескрываемым удивлением, но ничего не сказал, оставил всё как есть.

Ну а потом стало уже не до разговоров. Разминка, гимнастические снаряды, полоса препятствий, марш-бросок на полигон, стрельбы. Меня в очередной раз отрядили к пулемётчикам, но пообщаться с Василем получилось только в самом конце, когда расположились по соседству и принялись чистить оружие.

– У вас никак пополнение? – уточнил я, имея в виду пятёрку незнакомых юношей и двух барышень, принадлежность которых к учебному отделению выдавали нашитые на шевроны буквы «К».

– Ага, – подтвердил Василь, вытер тыльной стороной ладони пот со лба и перепачкался машинным маслом. Выругался, начал приводить себя в порядок и пояснил: – Очередных залётчиков на испытательный срок определили. И ещё несколько партий на подходе, говорят. Из тех, кто с частниками контракты подписал, насколько понял. А у нас один теперь даже с седьмого витка, представляешь?