— У меня никого нет… ни родных, ни друзей, так…знакомые, да и те скорее всего рады, что все это произошло со мной…

— Зря вы так, — как можно ласковее началая. — Мне кажется, очень многие хотели бы вам помочь…

— Как плохо ты еще знаешь людей, Оленька, —вздохнула она, а я пожала плечами, не желая спорить. Кончилось тем, что мывсе-таки поехали с Эммой.

Особняк Дружининых потряс меня до глубины души. Когда мыследили за Ильей, я уже имела возможность поразиться его внешнему виду, но дажешикарный внешний вид не шел ни в какое сравнение с внутренним убранством. Япрошлась по первому этажу, приоткрыв рот и теряясь в догадках, зачем Дружининымтакой дом, если учесть, что жили они вдвоем. Мишка к чужому богатству отнесся сравнодушием и почти сразу куда-то запропастился. Мы с Эммой устроились вгостиной.

— Вам понравился дом? — спросила она, а я пожалаплечами.

— Одной здесь, наверное, страшновато.

— Илья тоже так говорил, поэтому, когда я уезжала,предпочитал ночевать в гостинице или у друзей. У него много друзей… язавидовала, потому что у меня их никогда не было. Этот дом достался мне отпервого мужа… Вы о нем что-нибудь слышали?

— Нет.

— Ах да… Вы ведь приехали из другого города… Он был нев ладах с законом. В конце концов погиб. Он любил меня и хотел, чтобы япостоянно была рядом, знаете: изо дня в день, каждый час, каждую секунду…

— Вас это тяготило?

— Еще как. Порой мне казалось, что я его ненавижу. Уменя не было своей жизни, понимаете? Злые языки болтают, что я его убила, чушь,конечно, но я… как бы это… почувствовала себя свободной… А потом встретилаИлью. Он ведь очень красив, правда? Скажите мне как женщина женщине, когда вывидите его, у вас ведь возникает мысль, будто вы на все готовы, лишь бы… — Язадумалась, пытаясь вспомнить свои впечатления. Конечно, Илья — красавец, и,увидев его впервые, я даже решила, что влюбилась, но, узнав, что он женат,как-то сразу к нему охладела, а потом он и вовсе стал мне неприятен. Новозражать Эмме желания не было, и я кивнула. — Я хотела, чтобы мы быливместе, всегда… и чуть было все не испортила. Понимаете, о чем я? Он оставилиз-за меня работу, реже виделся с друзьями. Я старалась не ограничивать егосвободы… я даже не спрашивала, чем он занимался, когда я отсутствовала вгороде…

— Вы боялись, что он вас возненавидит, как вы своегопервого мужа? — брякнула я и тут же пожалела об этом.

— Почему он должен был возненавидеть меня? Там былосовсем другое. Илью не интересуют женщины, я имею в виду, он любит меня и намхорошо вдвоем. Ему нужна только я… он всегда мне это говорил. Все остальноепросто глупость, не слушайте никого. Как вы думаете, Илья жив?

— Надеюсь, — вздохнула я и предложила:

— Эмма Станиславовна, может, вам лучше прилечь, а япосижу рядом. Если кто-то позвонит, я вас разбужу.

— Вы думаете, они позвонят? Милиция ничего не делает. Язвонила их начальнику и мэру. Господи, неужели ничего нельзя сделать? — Унее началась истерика, я бросилась за водой, даже хотела вызвать «Скорую», ноЭмма смогла взять себя в руки и в самом деле отправилась отдохнуть. Воттогда-то и появился Мишка.

— Где ты был? — разозлилась я, правда, делала этошепотом.

— Обследовал гараж.

— И что?

— У них, оказывается, три машины: «мерс», «БМВ», атретья… отгадай какая?

— Понятия не имею.

— «Фольксваген».

— Ну и что?

— Нет, просто любопытно. Надо бы узнать, как часто Ильяим пользовался.

— Не понимаю, зачем тебе…

— Я пока тоже. На всякий случай я заглянул в егокомнату.

— Да?

— Ага. Образцовая комната. Ни одного клочка бумаги, ниодного номера телефона. Либо парень смертельно боялся жены, либо…

— Что?

— Готовился к отъезду.

— То есть ты считаешь, он хотел сбежать от нее?

— Думай как хочешь.

— Она мне сейчас рассказала прелюбопытную историю. Акак же выкуп? — озарило меня. — А палец? Не мог человек сам у себяотрезать палец?

— За сто тысяч баксов? — удивился Мишка. —Еще как бы смог. По телефону выкуп требовала девица, очень возможно, егоподружка. Одно не склеивается, на кой черт они устроили пальбу? Решили насубить? Но какой в этом смысл?

— Убить нас? — испугалась я.

— Конечно, я почти уверен, всю эту чушь с фонариком исигналами придумали для того, чтобы пристрелить тебя. И меня за компанию.Оттого и высочайшее соизволение дали, чтобы я пошел с тобой.

— Не может быть, — ахнула я, — И до всегоэтого ты додумался, заглянув в гараж и в комнату Ильи?

— Мне это похищение сразу не понравилось… — Не успелМишка договорить, как зазвонил телефон, я подпрыгнула от неожиданности, аМишка, выждав время, снял трубку.

— Ваш муж, — заявил женский голос, — ждетвозле пристани, спуститесь по тропинке к реке… И поторопитесь. Мы никогда ненарушаем обещаний.

Мишка успел нажать кнопку записи, мы еще раз прослушалисообщение и не сразу заметили Эмму, она стояла в дверях, прижимая руки к груди.

— Он жив? — опросила она тихо.

— Похоже на то, — ответил Мишка и тут же набрал02.

Когда мы подъехали к пристани, там уже стояли двемилицейские машины.

— Его нашли? — бросилась Эмма к первому жемилиционеру.

— Ищем, — невесело ответил тот, в этот момент отреки раздался крик:

— Идите сюда.

И все бросились в ту сторону.

Эмма вдруг ужасно закричала, а я замерла на месте точновкопанная. От реки подбежал запыхавшийся Мишка. Он схватил меня за руку иповолок к машине.

— Вызовите «Скорую», — крикнул кто-то совсемрядом, а я спросила:

— Илья жив?

Мишка покачал головой.

— Там труп, обгорелый до такой степени… в общем,головешка.

— А вдруг…

— У него не хватает безымянного пальца на правой руке.

— Боже мой, — пробормотала я, оседая на землю.Мишка успел подхватить меня и усадил в машину.