– Я думала, что все мужчины хотят мальчика, – сонным голосом пробормотала Кэтрин.

– Да, но в клане Мюрреев и так слишком много сыновей. Поэтому, раз в наследнике нет особой нужды, то нам необязательно поскорей рожать мальчика. Я бы хотел дочку. Маленькую девочку со светлыми волосами и большими голубыми глазами.

– А мне просто хочется, чтобы родился здоровый ребенок.

– Да, тут я с тобой согласен. – Он поцеловал ее в лоб. – Отдыхай, любовь моя. Ты должна отдохнуть ради здоровья ребенка, который у нас появится.

Кэтрин закрыла глаза. Лукас назвал ее «любовь моя». Было бы чудесно, если бы это было так, подумала она. И сказала себе, что уже счастлива и без этого. У нее есть хороший мужчина, который будет заботиться о ней и ребенке и от прикосновений которого у нее будет всякий раз закипать кровь. Как сказала Энни, лишь немногие женщины могут похвастаться всем этим. Ей нужно научиться не быть жадной и благодарить Бога за то, что у нее уже есть. И у нее остается еще шанс, что если они будут строить семью, будут работать бок о бок, то Лукас в итоге полюбит ее. Она изо всех сил постарается сделать его счастливым. И это поможет ему стать ближе к ней. Кэтрин чувствовала, что Лукас был из тех, кто верит в святость брачных уз. Он произносил свои клятвы перед алтарем серьезным и торжественным голосом, которому нельзя было не поверить. И это тоже было очень важно – ведь многие мужчины считали, что у них есть право совокупляться с любой приглянувшейся им женщиной, спать и с женой, и с любовницей.

Кэтрин сонно гладила ему грудь и думала о том, что теперь сможет класть на нее голову каждую ночь – ведь они стали мужем и женой. И хоть ее волновали некоторые вещи, которые они так и не обсудили, хоть у нее пока не было всего, что он мог дать ей, Кэтрин все же была счастлива. В конце концов, на меньшее она бы просто не согласилась.

Лукас улыбнулся и накрыл рукой ладонь Кэтрин, когда та перестала гладить его грудь и расслабилась, погрузившись в сон. Ему нужно будет рассказать своим родным все, что с ним произошло, и они, без сомнения, захотят поскорее встретиться с его женой. Но знакомство придется отложить, и причем постараться сделать это так, чтобы никого не обидеть и не вызвать кучу ненужных вопросов. Ведь он уже решил, что не станет представлять Кэтрин своему клану до тех пор, пока не поймет, что опять завоевал ее сердце и, что более важно, ее доверие. В его семействе было слишком много людей, которые непременно почувствовали бы, что в его браке есть некоторые проблемы.

Лукас закрыл глаза и улыбнулся. Теперь Кэтрин стала его женой. Она никуда не денется от него, чего он порой очень боялся. После того как перед лицом Бога и закона их провозгласили единым целым, у него появилось время, чтобы заживить все раны, которые он нанес ей, и вновь покорить ее сердце. Все остальное пока можно отложить на потом.

– Женщины иногда могут кого угодно поставить в тупик.

Лукас удивленно посмотрел на своего брата Артана. После ужина они оба ушли в комнату, где велись бухгалтерские книги. Почти целый час мужчины не говорили ни слова, а просто сидели у огня и отхлебывали вино из кружек. Лукас не был уверен, что ради такого общеизвестного изречения стоило прерывать молчание.

– И ты открыл эту великую истину всего лишь через год после свадьбы? – усмехнувшись, произнес Лукас.

– Я бы сейчас повалил тебя на пол, если бы мне не было лень вставать с этого удобного кресла.

– В одиночку ты бы со мной не справился.

– Ты хочешь узнать мое мнение о том, как тебе наладить отношения с женой?

– А с какой стати ты решил, будто нам нужно их налаживать?

Артан снисходительно посмотрел на него.

– Может быть, потому что ты сидишь тут со мной и не идешь наверх к Кэтрин? – спросил он. – Или потому, что за ужином вы не обмолвились ни словом? Или потому, что и ты, и Кэтрин смотрели друг на друга только тогда, когда знали наверняка, что ваши взгляды не пересекутся? Мне продолжать дальше?

– Тебе хорошо, рассуждать. Я думаю, что у тебя никогда не было проблем с женой. Между вами все пошло гладко с самого начала.

– Может, так оно и случилось бы, если бы я не украл ее со свадебного пира. И если бы ее прелестная головка не была забита всякими странными идеями насчет того, как должна себя вести хорошая жена. – Артан пожал плечами. – Хотя я подозреваю, что ей со мной нелегко было ужиться.

– И Кэтрин со мной тоже. – Лукас поморщился. – И уж точно я не укрепил наши отношения, когда обвинил ее в том, что она пыталась меня убить.

Одна темная бровь Артана изогнулась.

– Эта хрупкая женщина? – удивленно спросил он.

– Нет, не она сама. Я решил, что Кэтрин приказала Ранальду сделать это. Мне даже приходила в голову мысль, что, возможно, они были любовниками. Кэтрин немало натерпелась от меня, прежде чем мне стала известна правда. Я буквально забросал ее несправедливыми обвинениями. К тому же я так и не поверил ей на слово, когда Кэтрин пыталась объяснить мне, что ни в чем не виновата. Нет, я должен был услышать правду от других людей. Когда я думаю об этом сейчас, то мне начинает казаться, будто мной овладело какое-то безумие. Я опасаюсь, что Кэтрин никогда больше не будет доверять мне.

– Конечно, будет. Возможно, это уже произошло. Она ведь здесь, рядом с тобой, и вышла за тебя замуж. Разве не так? И к тому же Кэтрин носит твоего ребенка. Тебе просто нужно найти правильные слова.

– Какие, например?

– Понятия не имею.

– Нет, такого не может быть. Тебе ведь удалось разрешить проблемы с женой.

– Но я никогда не обвинял ее в том, что она пыталась меня убить. Хотя я могу сказать тебе, чего ты точно не должен говорить Кэтрин – того, что она глупо себя повела.

Лукас округлил глаза.

– Я и сам, без твоих ценных советов, мог бы догадаться, что это было бы очень неосмотрительно. Ни одной женщине не понравится, если ее называют глупой, особенно если речь идет о каком-то болезненном для нее переживании. – Брат вдруг покраснел, и Лукас удивленно уставился на него. – Что такое?

Артан нахмурился и сделал глоток вина, а потом, прокашлявшись, произнес:

– Ты должен сказать своей жене, что ты чувствуешь по отношению к ней.

– Нет. Я не уверен, что Кэтрин поверит мне. Она верит лишь в то, что я хочу ее. И мне кажется, она думает, что и это чувство скоро пропадет.

– Ты должен сказать ей, что любишь ее, и сделать это так, чтобы она поверила тебе. Не воображай себе, что она сама об этом догадается. Мне этого не понять, но женщинам нужно, чтобы мы иногда говорили им о своей любви.

Лукас вдруг улыбнулся.

– А тебе разве не нравится, когда твоя жена иногда говорит, что любит тебя?

– Конечно, нравится, дурачок, но женщины обожают рассказывать обо всем, что они чувствуют. Мужчине такие вещи даются с трудом. Зато потом, после того как ты выдавишь из себя эти слова, все твои усилия вознаградятся сторицей. И ты можешь попытаться объяснить Кэтрин, почему обвинил ее в том, что она приказала убить тебя, и почему не поверил ей, когда она рассказала тебе правду о том, что тогда произошло.