– Да, но ведь Лукас узнал ее от других людей. Он так и не поверил мне на слово.

– Я знаю об этом. Кэтрин, это очень печально, но нельзя допустить, чтобы это держало вас в отдалении от мужа. Я же вижу, что нынешнее положение дел вам совсем не нравится. Сэру Лукасу стыдно за то, что он так подумал о вас. Это видно даже мне. Почему же вы этого не замечаете?

– О, я тоже вижу это. И какая-то очень злобная часть моего характера даже радуется, глядя на то, как он страдает.

Энни усмехнулась.

– Не переживайте насчет этого. Я бы на вашем месте чувствовала себя точно так же.

– И я тоже, – сказала Меган.

– Тем не менее, – продолжила Энни, – вы не должны допустить, чтобы эти чувства разрушили ваш брак. Вам нужно перестать мучиться из-за прошлого. У вас замечательный муж, и скоро у вас родится ребенок. Если вы и дальше будете отдаляться от него, то скоро трещина между вами превратится в пропасть, и тогда у вас уже не будет настоящей семьи. Неужели вы хотите, чтобы все закончилось именно так?

– Нет, я совсем не хочу этого. Но, Энни, если Лукас и дальше будет молчать, то я не знаю, как можно исправить нынешнее положение дел. У меня есть все основания бояться, что он не верит мне. И это обязательно приведет к неприятностям. Мне кажется, мы могли бы начать все сначала, если бы Лукас объяснился со мной, рассказал бы, насколько глубокой была его вера в то, что я совершила такой ужасный поступок. Я бы перестала терзаться, если бы узнала, что заставило его усомниться во мне. Я точно не знаю, что хочу от него услышать, но Лукас должен хоть как-то объясниться передо мной. Ему надо хотя бы попытаться рассказать мне, что он чувствовал, когда обвинил меня в попытке убийства.

– Мне кажется, я знаю, что у него творится в голове, – сказала Меган и пожала плечами, когда Энни повернулась к ней. – У меня много братьев. Хоть мы родились не от одной матери, все же мы очень дружны между собой. Я знаю, что мужчины могут иногда вообразить себе невесть что, а потом держатся за ошибочное мнение только из-за того, что не способны признать свою ошибку. Я слышала, как они объясняли, почему вдруг вобрали себе такое в голову, и путь, каким они пришли к ложному заключению, был таким нелепым, что мне хотелось от души посмеяться над ними. А еще я узнала, что если в деле оказываются замешаны эмоции мужчины, то все становится еще хуже.

– Ты думаешь, Лукас потому обвинил меня в предательстве, что испытывал по отношению ко мне какие-то сильные чувства? – спросила Кэтрин. Странно, но эта мысль успокоила ее, она была готова простить Лукаса, если бы он сказал, что безумно любит ее и поэтому, заподозрив в измене, так неадекватно повел себя.

– Я думаю, что сэр Лукас – один из тех мужчин, которые начинают вести себя почти безжалостно, если однажды причинить им боль, – продолжила Меган. – Они ни за что не признаются в этом, но я уверена, что им просто страшно, и потому они готовы пойти почти на все, лишь бы не испытывать душевных страданий. Даже если это означает упрямо верить в то, что противоречит здравому смыслу.

Мой брат Гарет был уверен, что его любимая предала его. Как его ни убеждали окружающие в обратном, какие только доводы ни приводили – все было напрасно. Он был не прав – увидел что-то и совершенно ошибочно истолковал, но ему пришлось перешагнуть через свою гордыню, чтобы признать ошибку. Мысль, что его женщина могла пойти к другому мужчине, причиняла ему ужасную боль. И потому он не хотел и мысли допускать, что неверно все понял и нужно начинать их отношения сначала. Может быть, у вашего мужа такая же проблема. Если это так, то у него по крайней мере хватило храбрости признать, что он ошибался, когда услышал правду из уст тех, кто на самом деле был виновен в произошедшем.

Кэтрин задумалась над этими словами. Она попыталась представить себе, в какой ситуации сама бы повела себя не очень умно, и тут же нашла такой пример. Ей было нетрудно вообразить, будто кто-то мог убедить ее в том, что Лукас изменяет ей с другой женщиной. И к своему стыду, она поняла, что вряд ли поверила бы ему на слово, если он стал бы оправдываться перед ней. Ей самой было непонятно, почему вдруг, оказавшись в таком положении, она начала бы сомневаться в его честности. Кэтрин подозревала, что ей было до сих пор трудно поверить, что такой сильный, красивый мужчина мог принадлежать ей, и только ей одной.

Кэтрин почувствовала, что сейчас зевнет, и быстро прикрыла рот ладонью. Пожалуй, на сегодня хватит разговоров о ее проблемах. Ей уже давным-давно стало понятно, в чем они заключаются, и уже много недель назад она обсуждала с Энни, как же ей их разрешить. Кстати, в тот вечер, когда она впервые открылась Энни, они вдвоем пришли к такому же решению, что и сейчас. Хватит закрывать глаза на стену, что появилась между ней и Лукасом. В следующий раз, когда она опять станет обсуждать эту проблему, то разговор будет вести именно со своим мужем, и ни с кем другим. Только так можно сломать эту незримую стену.

Пожелав Энни и Меган спокойной ночи, Кэтрин пошла в спальню, которую делила вместе с Лукасом. Она зашла внутрь и глубоко вдохнула, все еще испытывая счастье оттого, что в этой, комнате ничто больше не напоминало об Агнес. Наверное, было глупо потребовать, чтобы это помещение вымыли и отскоблили, а почти всю мебель поменяли на новую, но Кэтрин радовалась, что все-таки не отступилась в этом. Ей было понятно, что она не смогла бы спокойно находиться в комнате, где все бы напоминало ей о женщине, которая помогла убить ее родителей и многих других невинных людей. А теперь, когда она смотрела по сторонам, то видела только мебель и одежду, которые принадлежали ей или Лукасу. Были в спальне также и маленькие вещички, напоминающие ей о родителях.

Кэтрин сняла одежду, умылась и надела ночную рубашку. Она опустилась на стул перед огнем и принялась расчесывать волосы. Скоро тут появится Лукас. Почему-то ее муж всегда знал, когда она приходила в спальню и начинала готовиться ко сну. Это была одна из тех особенностей Лукаса, которую она все никак не могла понять.

У нее появилось желание встретить его у двери и сразу же потребовать, чтобы они поговорили о той трещине между ними, которая грозит перерасти в пропасть. Но Кэтрин все-таки осталась сидеть на месте. В конце концов, ей нужно сначала подумать о том, что ему сказать. И она также хотела собраться с духом, чтобы не отступить, если почувствует, что Лукас не очень-то расположен к такой беседе. Ведь тогда он наверняка попробует соблазнить ее, и она точно забудет, о чем собиралась с ним поговорить. Лукас очень хорошо умеет делать это, подумала Кэтрин, слегка улыбаясь, и доставляет столько удовольствия, что трудно остановить его, когда он начнет добиваться своего.

– Чему ты улыбаешься? – спросил Лукас, входя в спальню. Кэтрин тихо вскрикнула от неожиданности, и он усмехнулся. – Ты не слышала моих шагов?

– Я редко слышу их, ты же знаешь, – проворчала Кэтрин и положила руку на грудь, как будто бы это слабое прикосновение могло замедлить стремительное биение сердца. – Мне кажется, я так никогда и не пойму, как это такой большой мужчина, как ты, может так тихо передвигаться. – Она нахмурилась. – Артан тоже так умеет, да?