– Разумеется, нет, – отрезала Адриана, поспешно вытирая нос. – И почему это я должна что-то знать?

– Потому что, дорогая подруга, ты единственная, к кому он проявлял явный интерес. И не скрывал, что хочет видеть тебя своей маркизой! Ты не рассказывала ему о контракте?

– Пятно отошло? – спросила Адриана, пытаясь увильнуть от расспросов.

– Нет, гусыня, только еще больше размазала. Дай мне платок.

Адриана протянула платок и терпеливо подождала, пока Саманта закончит работу. Подруга старалась так усердно, что Адриане показалось, будто с носа содрана вся кожа.

– Ну вот, все в порядке… если не считать, что нос приобрел прелестный алый оттенок, – съязвила Саманта. – Да нет, все не так уж плохо… но за это ты должна мне рассказать, на ком женится лорд Харкорт.

– Понятия не имею. Спроси сама, если тебе так любопытно. Он, возможно, скажет, что ты чересчур нахальна.

– А ты ужасно скрытная, – пожаловалась Саманта. – Как считаешь, стоит предупредить Колтона?

Адриана мысленно фыркнула. Можно подумать, это чему-то поможет!

– Давай действуй! И тогда он отступит в сторону, уступив Райордану честь ухаживать за мной!

– Райордану? – ахнула Саманта. – Ты зовешь его по имени?

Адриана безразлично пожала плечами, хотя в душе проклинала себя за глупость.

– Зову же я твоего брата Колтоном!

– Но ты все равно что обручена с ним! Надеюсь, что между тобой и Райорданом ничего такого нет!

Они уже добрались до верхней площадки, когда Адриана подняла глаза и отшатнулась при виде Роджера. Тот с ленивой улыбкой беззастенчиво оглядывал ее с ног до головы.

– Добрый вечер, мистер Элстон, – сухо процедила Адриана, ненавидя себя за дрожь в голосе. Все пережитое вновь вернулось, лишая ее сил и возможности говорить и думать. Под его наглым взором она ощущала себя голой.

– Какое удовольствие вновь увидеть вас, леди, – радушно объявил Роджер. Словно это не он набросился на нее в тот вечер! – Надеюсь, вы здоровы и… счастливы.

– Да, разумеется, и очень, спасибо, – проговорила она с деланным оживлением. – А вы?

– Неплохо… как можно было ожидать при сложившихся обстоятельствах.

– Я слышала, что ваш отец болен. Должно быть, вас ужасно это тревожит. Передайте, что я желаю ему скорейшего выздоровления.

Роджер медленно наклонил голову:

– Вы, как всегда, добры миледи, но я имел в виду не его болезнь, а мою…

– Неужели? Вы пали жертвой какого-то недомогания? – удивилась Адриана.

– Боюсь, да, но не тела, а сердца. Я был серьезно ранен, и, похоже, шрам останется на всю жизнь.

– Вот как…

– И это все? – бросил Роджер. – Вам больше нечего сказать?

– А о чем нам говорить, мистер Элстон?

– А как лорд Рэндвулф? Все ухаживает за вами?

– Ну… да. То есть все прекрасно.

Роджер задумчиво постучал пальцем по подбородку.

– Почему мне так не кажется, миледи? Ваше прелестное личико уже не сияет так ослепительно, как прежде. Следует ли из этого заключить, что лорд Рэндвулф не уделяет вам достаточно внимания? Вы несчастливы?

– Счастлива, разумеется. Почему вы вообще об этом спра…

Она резко осеклась, заметив наверху Колтона. Лицо его было серьезным, почти мрачным. Похоже, он давно уже наблюдал за ними, на случай если Роджер что-то затеет. Очевидно, он слышал каждое слово из их разговора. Он смотрел ей прямо в глаза, и его взгляд, казалось, проникал в самые глубины ее души.

Роджер, увидев маркиза, нагло ухмыльнулся.

– Пусть у вас есть законные права на леди Адриану, милорд, похоже, это не слишком ее радует!

И со злорадной гримасой стал спускаться, прилагая все усилия, чтобы ненароком не задеть Адриану. Снизу послышался голос Фелисити, возвещавшей о прибытии ее красавца кавалера.

Прикосновение руки Саманты напомнило Адриане, что они собирались навестить престарелого фабриканта. Женщины поспешили наверх. Колтон взял Адриану под локоть и пропустил сестру вперед, где уже ждал Перси с протянутой рукой.

– Миледи! – надтреснутым голосом вскричал Сэмюел Гладстон при виде прелестных дам. – Как я рад снова видеть вас! Вы словно солнечные лучики, заглянувшие в мою убогую комнату!

Матроны постарше отодвинулись, чтобы дать место вновь прибывшим. Адриана и Саманта оставили мужчин и, встав по обе стороны кровати, взяли за руки старика и одновременно наклонились, чтобы расцеловать его в обе щеки.

– Вы все так же красивы, – сообщила Адриана, сверкая глазами и улыбкой.

– Ах, миледи, – уговаривал он, – не забивайте мою пустую глупую голову своими комплиментами! Она и так постоянно кружится! Но я все равно покорно благодарю вас! С вашим приходом мое сердце бьется сильнее!

– В таком случае нам следует приезжать почаще! – решила Саманта. – Но предупреждаю, вам скоро это надоест!

– Сомневаюсь, сомневаюсь, – фыркнул мистер Гладстон, подмигивая морщинистому седому старику стоявшему у изножья кровати. – Ах, Крайтон, дружище, не завидуй и не ревнуй, только потому, что две самые красивые в мире дамы неравнодушны ко мне!

– Не издевайся надо мной, Сэм, – притворно вздохнул тот. – Всю свою жизнь я был холостяком и только теперь вижу, что упустил в жизни!

По комнате прокатился дружный смех. Адриана вдруг покачнулась и едва не упала, грубо отброшенная в сторону Фелисити, спешившей протолкнуться к постели деда. Сознание того, что даже дед оказался среди тех, кого покорила Адриана, было для нее как кинжал в сердце. Подумать только, эта особа ухитрилась обворожить всех мужчин в округе! Должен же старый Сэмюел питать хоть какие-то чувства к собственной внучке!

Спеша показать окружающим свою любовь к деду, Фелисити взяла его за руку и попыталась поцеловать в обвисшую щеку. Но тот поспешно отвернулся.

– Нечего ластиться теперь, после того как все это время ты не обращала на меня внимания! Делаешь вид перед посторонними людьми, будто заботишься обо мне, когда на самом деле неделями не заглядываешь в спальню! До сих пор я обходился без твоих поцелуев, обойдусь и дальше. Позаботься лучше о себе, девочка!

– Дедушка! Что ты говоришь! Я так старалась, готовя сегодняшний праздник! У меня просто не было времени посидеть рядом с тобой, – оправдывалась Фелисити с пылающим лицом. – Ну успокойся, позволь поцеловать тебя, ты же знаешь, как я люблю своего дедушку!

– Мне от тебя ничего не нужно, – пробормотал он, натягивая простыню на голову.

Фелисити, стараясь сохранить достоинство, отступила и направилась к двери, где стояла мать.

– Он с каждым днем все больше выживает из ума, – пожаловалась она, едва сдерживаясь. – Не знаю, что нам с ним делать.