Но ученые обнаружили еще кое-что: оказывается, при переключении альтер эго еще одна область мозга ведет себя по-особому. Речь идет о гиппокампе, центре эпизодической памяти (памяти о событиях жизни). Сигнал обнаруживался в разных частях гиппокампа – в зависимости от того, какая из личностей оказывалась на переднем плане, – как если бы у каждого альтер эго имелся доступ лишь к некоторым из воспоминаний.

К сожалению, Эвелин никогда не участвовала в подобных испытаниях, и не известно, применимо ли это все к ней, поэтому мы можем только предполагать, что переключения альтер эго отражались на ее мозговой активности. Эвелин, Фрэнни Ф., Сара и Кимми представлялись самостоятельными личностями, живущими в одном теле. Они отличались друг от друга не только особенностями поведения – им были доступны разные воспоминания. Кимми была ребенком, который еще только учился писать собственное имя, а Эвелин – взрослой женщиной. Одно из ее альтер эго вырезало оскорбления у нее на коже, но Эвелин не могла вспомнить, кто это делал. Нам известно, что гиппокамп Эвелин никто на части не делил, что объяснило бы наличие своих воспоминаний у каждой из личностей. Единственным альтернативным объяснением служит то, что каждая из личностей обращалась к разным частям хранилища воспоминаний. Нейтральное «Я» Эвелин обладало доступом к обычным, безобидным воспоминаниям, но не к травмирующим. Альтер эго же просыпались, когда неактивные части гиппокампа (и других мозговых зон, находящихся на карантине) внезапно активировались – из-за стресса или других провоцирующих факторов.

У альтер эго даже наблюдается разная реакция на подсознательные раздражители. В ходе эксперимента в 2013 году ученые с помощью метода обратной маскировки показали пациентам с диссоциативным расстройством идентичности изображения рассерженных лиц. Если помните по предыдущей главе, обратная маскировка – это техника, при которой первое изображение демонстрируется очень быстро и человек не успевает понять, что видел его, однако оно все же оказывает воздействие на подсознание. При помощи аппарата МРТ ученые обнаружили, что, когда рассерженные лица показываются альтер эго, отмечается вспышка активности в извилине гиппокампа, области, которая помогает припоминать автобиографические детали. Такой эффект не наблюдался, когда изображения показывали нейтральным «Я». Воспоминания не пробуждались. Ученые выдвинули гипотезу, объясняющую это различие: в период активности альтер эго изображения рассерженных лиц пробуждают травмирующие воспоминания, а при активности нейтральной личности доступа к этим воспоминаниям нет – мозг их блокирует.

Если каждому альтер эго действительно доступен определенный набор воспоминаний и эмоций, то у нас появляется нейрологическая база для расщепления личности. Дело не в том, что сознание абстрактно помещает в карантин некоторые фрагменты нашего «Я». Скорее, мозг не дает опасным воспоминаниям и ощущениям помешать важным нейронным процессам.

Более того, уникальный метод, с помощью которого пациенты с диссоциативным расстройством идентичности обрабатывают воспоминания и эмоции, влияет на анатомию их мозга. По закону нейронной пластичности те области мозга, которые используются наиболее часто, начинают расширяться и обрастать нейронными сетями. Отстраненные от работы зоны подвергаются нейронной атрофии и уменьшаются. В теории, если отправить в карантин часть воспоминаний и эмоций, отрезав доступ к ним участвующим в процессе нейронам миндалины и гиппокампа, тогда эти области должны постепенно «усыхать» в силу невостребованности. Благодаря снимкам МРТ ученые убедились, что именно так все и происходит. У пациентов с диссоциативным расстройством идентичности гиппокамп в среднем на 19,2 %, а миндалина – на 31,6 % меньше, чем у членов контрольной группы. Поэтому у людей с множеством альтер эго не только понижена активность областей, связанных с памятью и эмоциями, но и изменена мозговая структура. Поскольку эмоционально травмирующие воспоминания доступны только для альтер эго, которые появляются не так часто, области мозга, хранящие эти воспоминания, игнорируются и уменьшаются в размерах.

Мы убедились, что воспоминания бывают вытесненными, стертыми и ложными. Теперь же интересно понять, могут ли они расщепиться: оставаться доступными лишь для одной личности. Действительно ли это возможно? В дополнение к исследованиям, которые мы уже рассмотрели, в нескольких случаях нейровизуализация продемонстрировала уникальные особенности активности в гиппокампе, височной доле и префронтальной коре. Эти особенности меняются одновременно с переключением от одного альтер эго к другому. Результаты исследования показали, что у людей с этим отклонением понижена активность орбитофронтальной коры. Из главы 3 вы, возможно, помните, что в этой области находятся соматические маркеры, которые формируют эмоциональные воспоминания и интуитивные ощущения. Короче говоря, система памяти у людей со множеством личностей ведет себя по-особому, что подтверждает идею о том, что каждой из личностей доступны лишь некоторые воспоминания.

Идея о том, что системам мозга доступны разные воспоминания, не так уж и нова. На самом деле нам будет достаточно анализа работы систем привычки и непривычки, о которых упоминалось в главе 2. Системы привычки и непривычки пользуются разными видами памяти (процедурной и эпизодической), которые хранятся в разных областях (в стриатуме и гиппокампе). Когда занятый своими мыслями водитель управляет автомобилем при помощи привычки, он отлично помнит, как вести машину, поскольку данная система обращается к процедурной памяти. Однако из-за того, что у системы привычки нет доступа к эпизодической памяти, занятый своими мыслями водитель забывает, что ему нужно по пути домой купить бутылку молока. Если даже у тех, у кого нет травмирующего прошлого, две системы мозга обращаются к разным воспоминаниям, то же самое могло случиться и с альтер эго Эвелин.

Исследование этих вопросов по-прежнему находится на начальных этапах. Конкретных сведений очень мало, результаты смутны, и буквально каждый аспект диагноза – это точка разногласий среди психиатров. Однако благодаря неврологическим исследованиям мы с осторожностью можем сказать, что диссоциативное расстройство идентичности возникает тогда, когда ранее неактивные воспоминания и эмоции оживают, а бездействующие нейроны просыпаются. Мозг перевел эти области в режим карантина, чтобы защитить наше «Я» от переживаний прошлого, но новые эмоциональные раздражители способны заново запустить их работу. Стресс меняет мозг изнутри, провоцируя возвращение тех фрагментов нашего «Я», которые мозг пытался изолировать и запрятать подальше.

Однако, вероятно, альтер эго можно призвать и по-другому. Что если можно было бы спровоцировать его появление извне, но без стресса? Пока Эвелин была в больнице, с ней произошло нечто такое, что, как кажется на первый взгляд, идет вразрез с самой идеей множественных личностей. В ее истории есть еще одна глава.

Вернемся в палату психиатрического отделения, где врачи проверяют зрение Эвелин и ее альтер эго. У каждого альтер эго – свои показатели. Однако при проведении тестирования врачи не просто ждут, пока каждая из личностей соизволит проявиться. Они вызывают их по очереди с помощью гипноза.