Он едва успел оказаться под машиной — как мир вокруг вскипел от разрывов…

* * *

Сэр Роберт и русский — находились внутри здания, когда услышали пулеметные очереди и крики на улице. А потом — послышался нарастающий визг винтов, и стало понятно, что какие-то самолеты атакуют здание.

Сэр Роберт бросился на русского и накрыл его собой. Он сделал это совершенно инстинктивно — русский был нужен ему и был нужен Империи. Он был готов пожертвовать собой… нет, не ради русского. Только для того, чтобы это все не было напрасно.

Их спасло только то, что самолеты явно нацеливались на участок между зданием и береговой полосой, ведя огонь из пушек. Самолеты сделали только один заход — и не стали продолжать, покинули воздушное пространство Договорного Омана, очевидно опасаясь перехватчиков. Но и этого — было вполне достаточно…

Пыли поднялось столько, что она закрыла всю крепость целиком, по крышу. Кто-то кричал…

Сэр Роберт пошевелился, потом перевернулся на спину. Закашлялся… дышать было невозможно, пыль, не песок, а песчаная пыль вперемешку с морской солью — лезла в легкие, в глаза, делая жизнь невозможной. Тошнило…

Господь наш пастырь…

Когда пыль почти улеглась — из-за угла появился человек, с автоматом. Керзон. Глаза Керзона были красными как у кролика, все лицо покрыто какой-то грязью… непонятно, чем. Но автомат — он держал твердо.

Он просто подошел и отстегнул сэра Роберта от цепи. Не время было для хитроумных комбинаций… все разлетелось в пыль под залп тяжелых самолетных пушек.

— Что? — спросил сэр Роберт

— Все очень плохо, сэр… — сказал Керзон, стараясь не вдыхать глубоко — лодка, которая должна была забрать нас — сбита. Найлс и Монти мертвы, они убили их. Майор Ингри и еще двое из хайберских стрелков — тоже мертвы. Трое из пяти гуркхов мертвы или ранены и не могут передвигаться. Среди аскари тоже есть и погибшие и пострадавшие. Оба автомобиля повреждены. Рация на втором этаже разбита прямым попаданием, связи у нас больше нет…

Не выдержав — он стукнул кулаком в стену

— Проклятье! — выкрикнул он — проклятье! Чертовы русские!

— Ты уверен, что это были русские?

— Больше некому.

— Надо уходить. Мы должны найти транспорт и покинуть Дофар. Хотя бы пару рыбацких лодок.

— Да, сэр…

— Выше голову, мать твою! Ты британский офицер. Принимай командование и не раскисай.

— Да, сэр — уже увереннее проговорил Керзон. Он был все-таки очень молод. Ему не было даже тридцати — слишком мало для СО, офицера, командующего на месте.

— Я пойду, займусь носилками. Аскари нам тоже понадобятся — нести носилки и конвоировать пленного. Прикажи собрать все оружие, какое есть.

Керзон с сомнением посмотрел на сэра Роберта

— Вы доверяете аскари, сэр?

— У нас нет выбора. Давай, надо действовать…

— А этот?

Керзон показал на русского

— Надо отвести его в дом. Теперь он важнее, чем когда бы то ни было…

Их разговор — прервался раскатистым свистом минометной мины

— Ложись!

Недалеко от них громыхнул взрыв, подняв в воздух тучу песка…

* * *

Британский аванпост на самом берегу состоял из двух зданий — старой крепости, используемой как здание для обучения и проживания аскари (тех, кто не жил в городе, в своих домах) и небольшого, сложенного из больших камней и местного цемента из глины британского аванпоста типичного индийского пограничного образца. Он тоже использовался для обучения — но его можно было использовать как неплохой опорный пункт, он был построен без всяких скидок на учебный характер и имел на его крыше позицию крупнокалиберного пулемета Виккерс. Для усиления защиты — здание было обложено мешками с песком, наполнять и укладывать которые заставляли тех из аскари, которые в чем-то провинились. С одной стороны — здание защищало море — горцы в подавляющем большинстве своем боялись воды и плавать не умели, а с трех оставшихся — тройная линия полевых заграждений из колючей проволоки. От аванпоста до крепости — было около ста ярдов и еще — к нему вело что-то вроде траншеи, длиной на две трети расстояния от аванпоста до крепости. Траншея — образовалась вследствие того, что надо было брать где-то землю и песок для наполнения мешков — причем, они должны быть сухими, иначе мешки сгниют. Еще у них в активе была двадцатипятифунтовая пушка — при том, что профессиональных артиллеристов у них не было, двое имеющихся как назло погибли при налете. Здесь можно было бы держаться — но не против хорошо вооруженного и многократно превосходящего численностью противника.

— Твою мать — выругался Керзон, смотря в подзорную трубу от угла аванпоста — их человек сто, не меньше…

— Дай трубу!

Сэр Роберт приложился к трубе. Он увидел, как по горным склонам — в их направлении перебегают люди… десятки людей. Это было похоже на движение африканских муравьев на марше… неуклонное движение многих существ, подчиненных единому закону. Замотанные лица, штурмгеверы, ручные пулеметы и автоматические винтовки в руках — сказали ему все, что он хотел знать.

— Идарат.

— Какого… хрена.

— Они пришли за русским. Он что-то знает — иначе бы они не посылали столько людей убить его.

— Сэр, я собираюсь остаться здесь и держать оборону столько, сколько это возможно. Мне нужно три человека.

Сэр Роберт хлопнул молодого офицера по плечу

— Добро. Я возглавлю оборону крепости. За Короля и страну.

— Да, сэр. За Короля и страну…

Новая мина — разорвалась неподалеку.

* * *

За пулеметом — место занял Гордон Колдфилд, бывший пулеметчик Пулеметного полка Его Величества Гвардейской бригады. Лайам О’Нил, старый боец, обретающийся на Востоке больше десяти лет и повидавший всякое — подавал ему ленту, положив рядом заряженный штурмгевер, на случай если дело пойдет совсем плохо. Мэтт Керзон, тоже отложив в сторону свое штатное оружие — стрелял с первого этажа аванпоста, с закрытой позиции из старого, но находившегося в хорошем состоянии Ли-Энфильда, пытаясь выбить как можно больше стрелков противника до подхода их на действительную дистанцию огня штурмгевера.

Миномет продолжал работать, но основной огонь минометчик направлял на крепость, определив, где больше всего народа и где миномет может причинить наибольший вред, по аванпосту вели огонь только из стрелкового оружия. Идаратовцы — сделали ошибку, хотя она была обусловлена особенностью их действий. В отличие от оборонявшихся — у них не было тяжелого оружия, самое тяжелое, что у них было — ручные пулеметы. Крупнокалиберного пулемета у них не было, или они не захотели его нести, им надо было совершить долгий переход по горам, да еще с двумя минометами и боеприпасами к ним. У них имелся шанс занять позицию по гребню, на господствующей высоте и выбить британцев огнем с дальней дистанции или, по крайней мере — не дать им активно действовать и прикрыть прорыв основных сил к колючей проволоке. Но они этого не сделали — и теперь у них не было оружия, способного эффективно вести огонь на подавление с такой дистанции. С гребня работали снайперы и часть пулеметчиков — но дистанция была так велика, что попасть они могли лишь по очень большой случайности. Пули с гребня принимали в себя мешки с песком и землей — британцы хорошо знали, как строить аванпосты, прикрывавшие проходящие в ущельях и лощинах дороги от огня с гор. Случайные пули — были уже на излете и рикошетили от крыши, сделанной над вторым этажом аванпоста из нетолстого стального гофрированного проката.