– Как провели утро? – спросила она напрямик.

– Тетушка забрала меня к себе ночевать, – ответила баронесса так просто, как принято у них, в столице. – Ее чудесная кухарка угостила нас отменным завтраком. Затем решила прогуляться по Тверской. Москва – милый город, но слишком неторопливый. У нас в Петербурге жизнь кипит, а здесь будто спят на ходу… И вот с прогулки решила заглянуть к вам. Надеюсь, не помешала?

Поверить в такое везенье Авива Капитоновна просто не могла: оказывается, они не встречались с графом. Но как такое возможно? Ведь подлец вчера не отходил от баронессы, поедал ее глазами. Неужто не предложил встречу? Или баронесса столь порядочная дама, что отказалась от его ухаживаний? Судя по вчерашнему кокетству, этого не скажешь… Или все-таки отказала графу? Раскусила его? Вроде говорит вполне искренне…

– Разве граф Урсегов не собирался показать вам Москву? – спросила она, приятно улыбаясь.

Баронесса ответила взаимностью.

– Что вы, моя милая, я чужих женихов не отбиваю. Своих девать некуда.

Мадам Бабановой показалось, что ослышалась.

– Что, простите?

– Довольно недоверия и недомолвок, – сказала баронесса и подмигнула. – Если вчера я позволила графу немного пофлиртовать, это не значит, что ему будет позволено больше… Мы уже почти родственники, так разве я позволю разбить ваше сердце… Будем друзьями…

И она протянула обе руки. Авива Капитоновна горячо пожала их. Чтобы союз был установлен окончательно, дама обнялись и расцеловались. И каждая осталась при своем: Агата помнила, ради чего играет свою партию, а мадам Бабанова не перестала опасаться молодой соперницы.

– Баронесса, позвольте нескромный вопрос? – спросил она.

– Между своими не может быть нескромности, дорогая… Спрашивайте про что пожелаете.

– Вам двадцать восемь?

– Двадцать шесть, – исправила Агата чисто женскую пакость.

– Почему не выходите замуж? Кажется, с вашими возможностями…

– Люблю свободу и желаю быть хозяйкой собственной жизни… Выходить замуж надо позже, ближе к преклонным годам, то есть к тридцати, – всадила она ответную шпильку.

Авива Капитоновна проглотила, но не сдалась.

– У меня есть чудесная сваха, моя родственница, мадам Капустина, да вы с ней вчера познакомились… Она быстро сыщет вам в Москве мужа… Право, не отказывайтесь…

«Ничего у тебя не выйдет, гадюшечка!» – подумала Агата.

«Вот ведь, зараза скользкая!» – в ответ подумала Бабанова.

Но собеседницы взаимно улыбнулись.

– Как собираетесь проводить время в Москве, баронесса?

– Хочу разгадать одну маленькую тайну…

Мадам Бабанова оживилась, как любая женщина, которая обожает секреты.

– Чрезвычайно интересно… Какую именно?

– Тайну «Клуба веселых холостяков», – ответила Агата с невинной улыбкой. – Говорят, в Москве есть такой клуб… Чрезвычайно хочу узнать, чем же они занимаются на самом деле…

Авива Капитоновна выразила сожаление, что ничем не может помочь. Да и не слышала о таком клубе.

– Это, в сущности, пустяки, – продолжила баронесса, – я ведь наведалась к вам еще и по делу. Вы позволите?

– Конечно, конечно, в чем вопрос?

– Мы с Астрой Федоровной мало знакомы, но я страстно хочу быть ее дружкой… Помогать ей перед свадьбой, ездить по магазинам, подсказывать молодой девушке всякие женские хитрости, везде быть рядом. Ведь нашей невесте нужна такая помощница, как я, – закончила она, чуть не сказав: «защитница».

Предложение мадам Бабанова приняла с восторгом:

– Ну конечно, баронесса! Мечтать не могла о такой дружке для моей дочери… Такая честь! Астра будет рада… Заодно расскажите ей про Алексея Сергеевича… Кстати, он у нас в доме… Позвать его?

– Не стоит беспокоиться, – ответила Агата, зная, чем кончаются внезапные встречи с Пушкиным. – Тогда сговорились…

– Постойте! – вскрикнула Авива Капитоновна. – С вас первая обязанность дружки: сегодня моете невесту в бане!

Агата искренно не поняла, что от нее хотят: вениками в парилке махать? Ну это уж слишком…

– В бане? – переспросила она. – Как это понимать?

И подумала: «Ох уж эти замшелые купеческие традиции!»

«Ох уж эти аристократы, ничего не смыслят!» – мысленно ответила мадам Бабанова.

И рассказала семейную традицию: прадед Бабановых выкупился от помещика на волю, торговлю создал, разбогател. Но традиции крестьянские сохранил: невесте в их семье перед свадьбой полагается идти в баню с дружкой и колдуном. Колдуна в женскую баню в Москве не пустят, а дружка должна быть. Роль чисто символическая: принять рубашку невесты, расплести косу. За отсутствием косы у Астры Федоровны оставалось только соблюсти условность. Авива Капитоновна уверяла, что сама прошла через баню перед своей свадьбой.

Жару вообще и баню в особенности Агата не выносила. Но разве может отказаться дружка? К тому же баня – такое место, где может случиться что угодно: тьма и пар кромешные. Надо присматривать за Астрой там, куда Пушкину ходу нет.

И Агата дала согласие.

Мадам Бабанова выразила благодарность и пригласила быть у них в начале восьмого: поедут с девочками и свахой в Центральные бани. Затем вернутся обратно и чудесно поужинают. Говеть[23] невестам по обычаю предстоит в день свадьбы.

– На графа сегодня не рассчитываем, у него мальчишник, – для чего-то добавила Авива Капитоновна. – А вот Алексею Сергеевичу и тетушке будем сердечно рады… Передайте им приглашение на вечер, милая. Совсем забыла пригласить его лично… От этих свадеб голова идет кругом…

* * *

Делать вид, что оказалась у двери случайно, Василиса не стала. Как на ее месте поступила бы любая горничная, страдающая любопытством. Она не охнула, не смутилась, не покраснела, не улыбнулась мило и застенчиво, а смотрела прямо, глаз не потупив.

– В доме, где женщины, подслушивать не считается грехом, – сказала она и поклонилась, как прислуга. – Прошу простить, господин Пушкин, за бестактность… К сожалению, почти ничего не смогла понять… В большой гостиной баронесса фон Шталь, если желаете знать. Мне горничная сказала…

Подобную прямоту нечасто встретишь у московской барышни. Все больше козни и хитрости.

– Прощены и получили награду? – спросил Пушкин, кивая на коробку «Эйнем», которую держала Василиса.

– Прощения нет, – ответила она. – Мадам приказала отнести печенье к себе в кабинет… Я теперь окончательно на положении прислуги.

– Полагаю, ненадолго… Вас можно поздравить?

На долю секунды Василиса задумалась и тут же нашлась.