— Простите, шеф! — крикнула я, барахтаясь. — Я не специально!

— Словно бревном сшибло, — недовольно прошипел рейян. — Вы собираетесь с меня слезть?

— Сейчас, сейчас, — простонала я и кое-как сползла с начальника.

Держась за бок самохода, мы оба поднялись и поглядели друг на друга сквозь дождь.

— Туда, — скомандовал Белянский. — Вперед, перед самоходом.

Сцепившись, как крабы, мы проковыляли в сторону от транспортного средства, стараясь не потеряться в гневной стихии. Когда шеф отошел на пару метров, чтобы сотворить портал, я запаниковала, поняв, что не смогу его разыскать в такую погоду, если у него ничего не выйдет. Но стоило мне об этом подумать, как впереди засветилась красная рамка, и сквозь шум раздался окрик Белянского:

— Бонс, вперед! Я за вами!

Контролируя каждое движение и стараясь не касаться алого свечения, я ступила в портал и с облегчением увидела впереди, метрах в ста, здание отеля и зажженные фонари у входа. Похоже, в этой части долины ливень уже начал стихать, что не могло не радовать.

— Шеф! — окликнула я и повернулась. — Где вы…

Договорить я не успела, лишь увидела падающего на землю Белянского и ощутила резкую боль в затылке.

Что может быть хуже, чем проснуться с жуткой головной болью? Только проснуться с жуткой головной болью под дождем в грязной канаве!

Я лежала на земле среди каких-то кустов, но не чувствовала ничего. Ни холода, ни капель дождя, барабанивших по лицу, лишь дичайшую боль в затылке. Вздохнув, кое-как перевернулась на бок и потрогала голову. Но пальцы закоченели, и я не смогла ничего понять. Глухо выругавшись, я села и осмотрелась. Рядом с ногой валялась моя сумка и, судя по вывернутой подкладке, ее выпотрошили, пока я была без сознания. Вяло потянув на себя разбухший от воды кожаный мешочек, я заправила подкладку внутрь и заглянула в сумку, но ни блокнот, ни карандаш, ни ключ от номера там не материализовались.

— Хракс, — хрипло прошептала я и поднялась на четвереньки.

Я оказалась на каком-то склоне, вокруг шумел затихающий дождь, шлепая каплями по крупным листьям кустарника.

— Шеф! — позвала я и, повесив сумку на шею, наугад поползла вперед. — Шеф! Старший следователь! Вы где?

Белянского я обнаружила чуть ниже по склону. Отдуваясь и отплевываясь от прилипших к лицу волос, я перевернула рейяна на спину, с тревогой пощупала пульс и облегченно вздохнула — старший следователь был жив. Я легонько похлопала его по щекам, но Белянский никак не отреагировал. Тогда я пару раз ущипнула его за ухо и громко позвала по имени, но результат был тот же. Дрожа от холода, я плюнула на конспирацию и строго приказала:

— Марьян Белянский, очнись! Я не желаю тащить тебя в отель. Брошу здесь! Это совершенно невежливо с твоей стороны. Я женщина, а ты вынуждаешь меня тут мерзнуть!

Это тоже не возымело действия.

Немного повздыхав, я поднялась и осмотрелась. Кто бы ни напал, далеко он нас не оттащил — за кустами была та самая дорога, на которую мы вышли из портала. Преступник не протащил нас и пяти метров, бросив рядом с местом нападения. Судя по моей одежде и волосам, нас не переносили, а просто перекатывали или тащили прямо по земле.

Еще раз вздохнув и наконец решившись, я подхватила старшего следователя на руки и полезла сквозь кусты.

— Бонс, положи, где взяла, — вдруг хрипло велел начальник, и я от неожиданности вытянула руки по швам.

— Бонс! Какого хракса? — взвыл снизу Белянский. — Я не просил меня ронять!

— Извините, шеф, — неуверенно проблеяла я, дрожащей рукой заправляя мокрую и грязную прядь за ухо.

— Хракс знает что! — возопил начальник, садясь и глядя на меня. — Что случилось?

— На нас напали, — ответила я, пытаясь заглянуть Белянскому в глаза. — Вы как, шеф?

— Очень хочется кого-нибудь порвать на запчасти, — зло ответил старший следователь, со стоном потирая голову. — Напали?..

— У меня украли все, что было в сумке, — сказала я.

— Да? — Шеф кое-как встал, зашипел, вытащил из-под пиджака ветку и с проклятиями зашвырнул ее в кусты. — Что у вас там было? Было что-то ценное?

— Нет, лишь блокнот с записями и ключ от номера. Они и пропали.

— Не могли просто выпасть?

— У меня хороший замок на сумке, — обиделась я. — Сумка не могла просто расстегнуться.

— У меня не вынули даже кошелек, — поделился Белянский, ощупав карманы. — И ключ от номера на месте. Хм… Только кристалл пропал. Это не нападение ради денег.

— Правда? — перепугалась я. — Но кто… И тем более здесь?

— Я ожидал чего-то подобного, — ответил начальник, выбираясь из кустов на дорогу.

— Ожидали, шеф? — опешила я.

— Да, — кивнул старший следователь.

— Но почему?

— Потому что я уже знаю, кто совершил убийства, — огорошил меня рейян Белянский.

— Знаете? И кто же?

— Нет, Бонс, — отмахнулся мужчина. — Еще не время отвечать на этот вопрос. Но знайте, этим нападением убийца себя подставил.

— Но… Но… — промычала я. — Как? Как?

— Вы можете догадаться, если подумаете, Бонс, — ответил шеф. — Ответ лежит на поверхности. Нужно лишь сравнить факты — то, что было сказано одними, и чего не сказали другие. Кто-то мог просто не заметить, но маленькие, совершенно незначительные детали все объясняют. Осталось лишь найти улики. А с ними все гораздо сложнее.

Я вздохнула, смахнула капли воды с лица и поплелась за шефом к гостинице.

— Так вы мне не скажете?

— Это будет неинтересно, Бонс.

Администратор при виде нас едва не поднял шум, но потом всмотрелся в наши лица и нервно проблеял:

— Добрый вечер.

— Добрый ли? — хмуро спросил Белянский. — Мы потеряли ключ от номера рейны Бонс. Вы найдете запасной?

Администратор бросил на нас испуганный взгляд и признался, что запасных ключей у них нет.

— Тогда можно получить другой номер, пока решается вопрос с доступом в номер рейны? — сверля администратора взглядом, спросил старший следователь.

— Прямо сейчас у нас нет свободных номеров, — признался несчастный.

— Когда вы сможете решить вопрос с ключом?

— Утром, — едва не плача ответил администратор. — В такую погоду слесарь не придет. Только после дождя.

Белянский заскрипел зубами и хмуро ответил:

— Ясно. Бонс, идемте.

В номере Белянский тут же начал стаскивать одежду, не заботясь о моих чувствах. Правда, под свитером старший следователь оказался настолько покрыт грязью, что я едва не застонала от разочарования.