— Но у меня же нет шлема, — нахмурился он. — Мой шлем ведь тогда разбился. Оружейный мастер не присылал нового шлема?

— Мы подумали, что тебе нужно сначала попробовать вот этот, — спокойно ответила Сора.

Она достала из собственного комода прекрасный шлем, покрытый полосками стали и защищенный на-носником.

— Это шлем моего отца, единственное оставшееся у меня о нем воспоминание. Мне не суждено узнать, как он сохранился у матери. Мне рассказывали, что отец тоже был крупным мужчиной, так что, возможно, шлем будет тебе как раз. Если он не подойдет, то есть еще один.

Сора протянула шлем обеими руками Уильяму, и он бережно взял его. Сора сказала:

— Оружейный мастер его осмотрел. Он говорит, что шлем в хорошем состоянии, только старомоден. Шлем конической формы, кажется, он называется шишаком?

Уильям внимательно посмотрел в лицо Соры, которая оставалась безмятежной и лишь дожидалась его одобрения. Ее губы, алые и сочные, как яблоко осенью, изогнулись в мягкой улыбке. Сора сложила руки, словно в молитве, и деликатно застыла в ожидании. Примерив шлем, Уильям с удивлением обнаружил, что шлем по нему. Ручища, ножища, головища — бывало, дразнил его отец, но, как видно, такое определение подходило и к отцу Соры.

— Благодарю, миледи. Для меня честь — носить шлем вашего батюшки.

— А ты уверен, что он как следует сидит на тебе? — поинтересовалась Сора. — Не соскальзывает из-за того, что велик, и не давит из-за того, что мал?

— Сидит прекрасно, — заверил ее Уильям.

— В таком случае, это будет тебе мой свадебный подарок.

Лицо ее словно расцвело от улыбки.

— Носи его как мой талисман.

Уильям сделал шаг навстречу Соре и поймал ее в свои объятия, а она выбросила руки вперед и, обвив его за шею, трепетно прижалась к нему. Крепления на доспехах Уильяма кололи Сору, однако она пылко обняла его и затем отпрянула.

— Я жду, когда ты принесешь мне призы.

Она снова улыбнулась Уильяму, и губы ее задрожали. Уильям наклонился, чтобы поцелуями прекратить глупый разговор. Поцелуй вынужденно оказался легким и воздушным. Уильям уткнулся ей в щеку наносником, и к тому же они помнили, что в комнате находится поджидающий их Гильом. Однако, когда Уильям направился широкими шагами к дверям, Сора прикоснулась кончиками пальцев к губам, бережно сохраняя тот талисман, который он вернул ей взамен.

Не успел Уильям выйти из комнаты, как появилась Мод.

— Пойдемте-ка, миледи, я провожу вас до вашего места в галерее. Вам как невесте положено почетное место.

— Где, вероятно, все смогут меня видеть, — хмуро произнесла Сора. — Вид у меня должен быть уверенный и непринужденный.

— Уильям прекрасный воин, — успокоила ее Мод. — Вам позволительно быть уверенной и непринужденной. Он вас не разочарует.

— У него есть враги.

Сора закусила губу. Сказать Мод о том предчувствии, которое нарастало в ней в последние дни? Предчувствие, которое увеличивается по мере того, как растет вокруг них толпа гостей? Предчувствие беды, звуки шепота во тьме?

— Друзей у него больше. Ты смешна.

Мод пожурила ее, и беспокойство схлынуло прочь. Здравый рассудок убедил Сору, что она взвинчивает себя, она послушалась Мод и успокоилась.

— Лорд Питер участвует в сражении, и он заверил меня, что ни на мгновение не упустит сына из виду. Даже глупец не посмеет причинить вреда лорду Уильяму во дворе его же собственного замка и в окружении его же собственной семьи и друзей.

— Не глупец, — рассудительно произнесла Сора, — но сумасшедший.

Мод вцепилась в плечи Соры и резко потрясла ее.

— Доверься лорду Уильяму. Он не оставит тебя вдовой прежде, чем ты станешь его супругой.

Она разгладила рукой платье Соры, поправила на ней пояс и вуаль.

— Ты заслуживаешь того, чтобы быть в центре внимания. В наряде, который тебе подарил лорд Питер, ты выглядишь роскошно. Так иди же и стань предметом его гордости. Ты — госпожа. Ты — невеста. Ты — почетная гостья. Помни, кто ты есть, и никогда не опускай подбородок.

Получив порцию назиданий в поддержку, Сора кивнула и взяла Мод за руку.

— Я готова.

Она прошла в галерею, где дамы наблюдали за меле, и вид у нее действительно был царственный. Не одна гостья позавидовала синему льняному облегающему платью, от которого глаза Соры окрашивались в гиацинтовый цвет. Алый жакетик подчеркивал вороной цвет волос, а пояс, сплетенный из алых, синих и драгоценных золотых нитей, приковывал все взоры к изящному покачиванию бедер. Молодая и прекрасная — и слепая, — Сора сорвала великий брачный приз. Она уселась в кресло, стоящее на невысоком подиуме, словно могла видеть сражение, и вид ее казался надменным, поскольку Сора никому не улыбалась и никого не приветствовала.

Среди этих соседок у нее не было подруг. Анархия, царящая последние четырнадцать лет, не располагала к частым поездкам. На дорогах хозяйничали разбойники, а подлые лорды опустошали округу и забирали все, что им было нужно. Люди выбирались из дома только по значительным случаям, и тогда им приходилось быстро мчаться в окружении охраны под бряцанье оружия. Никакая приличная дама не посетила бы Теобальда в пользующемся дурной славой замке, где правил трусливый лорд и где царила распущенность.

За годы уединения Сора с успехом избегала аристократического общества, а многие из тех, кто прибыл на свадьбу Уильяма, принадлежали к высшей аристократии. Графы сидели бок о бок с владетельными баронами. Их жены знали друг друга по другим свадьбам, по другим похоронам. Они обменивались сыновьями, отдавая их на воспитание. Сора ощутила глубокую пропасть, отделявшую ее от женщин, которые выкрикивали приветствия с фамильярностью старинных знакомых. Все вокруг нее гудело новостями о новорожденных и недавних зачатиях, захворавших родителях и о сбившихся с пути праведного мужьях. Ей страстно хотелось знать кого-нибудь, хоть одного человека, чтобы можно было с ним поговорить и улыбнуться ему, а не ощущать себя посторонней с презрительной миной на лице.

Никогда Соре не доводилось чувствовать себя столь неловко. Хозяйка из нее не получалась. Она знала, как накормить голодную армию, как обеспечить запасами замок, однако ей никогда не приходилось вращаться в компании незнакомых женщин. Она не знала, куда ей девать руки, а ноги запрятала глубоко под юбку.

Зачем это надо было устраивать сейчас? Сора отчаянно нуждалась в ком-то, кто мог бы рассказать ей о том, что происходит теперь на поле перед ней. Она крепко сцепила пальцы на коленях. Соре казалось, что она не сможет усидеть здесь, словно какая-нибудь мраморная статуя, в то время как ее любимый сражается ради того, чтобы возродить свое мастерство и утвердить свою гордость, а она не понимает, что происходит.

Волнение охватило Сору, когда она услышала, как команды выстраиваются на противоположных сторонах двора. Подготовка рыцарей была отмечена звоном копий и приглушенным фырканьем лошадей, запахом солнечного света на траве и медленно поднимающейся пылью. Галерея была выстроена напротив внешней куртины, в тени и в стороне, и Сора знала, что ряды скамей защищены деревянным забором от случайного падения лошадей и рыцарей. Меле было опасными схватками, опасными настолько, что церковь стремилась взять их под свой контроль с помощью различных запретов, но для рыцарей, которые сражались за призы и за славу, а также ради практики, это была блестящая игра в условиях, когда баталии случались слишком редко.