– Что он собирался делать? – спросил Уистлер, когда пленного доставили к нему. – Куда это он помчался?

Болдуин с тревогой оглядел Уоррена.

– Не знаю, сэр. Забежал в свою каюту, а когда я его догнал, стоял там на коленях, разбрасывая кинопленку и восклицая: «Пропала! Пропала!»

– Да! – подтвердил Уоррен. Он сокрушенно качал головой, глядя то на Пегги, то на Моргана. – Этот чертов плут тем временем побывал там. Спер ее!

– Что пропало, молодой человек? – спросил капитан Уистлер.

Он уже немного успокоился. Конечно, настроение у него было вовсе не радужным, но ярость отступила – теперь пришла пора думать о последствиях. В данный момент большую часть места в не таком уж большом мозгу капитана занимала мысль о том, что изумрудный кулон стоимостью в пятьдесят тысяч долларов, вверенный ему, пропал. А у лорда Стартона была репутация не слишком мягкого человека. Капитан Уистлер отмахнулся от доктора, пытающегося оказать ему первую помощь. Пластыри придали багровому лицу Уистлера сходство с полотнами Сезанна. Капитан прищурил здоровый глаз, расправил плечи и повторил свой вопрос, пытаясь держать себя в руках:

– Что пропало, молодой человек?

– Я не могу вам сказать, – ответил Уоррен. – В любом случае это не важно. Для вас, по крайней мере. Это не касается того, что он украл у вас. Я лишь прошу, если у вас есть сердце, не позвольте умереть бедной девушке!

– Мистер Уоррен, – с угрожающим спокойствием в голосе произнес капитан, – я во всем этом разберусь. Начну с начала и скажу вам, что на борту этого корабля находится известный преступник, который украл у меня нечто очень ценное…

– Йа кофорил тепе, старина, – вмешался Валвик, удрученно качая головой, – йа кофорил тепе, што лутше претупретить фсех лютей. Теперь покляти, што приклютшилось.

– Вот даже и не начинай все эти «я же тебе говорил». Ты в это не лезь, Акула. Нечего из себя невесть какую шишку строить! Помню я те времена… – Капитан осекся. – Кхм! Не суть, мистер Уоррен, я продолжу. Вы племянник некоего весьма известного джентльмена и находитесь под моим присмотром. Я читал книги мистера Моргана, к тому же я его знаю – он уже путешествовал на моем корабле. И Бог свидетель, я знаю капитана Валвика. Я не пьян, сэр, и не обезумел. Я не верю в то, что кто-либо из вас является известным преступником. Поймите это. Но я, мистер Уоррен, верю в то, что с самого ужина, когда мисс Гленн поведала мне кое-что о вас, вы вели себя крайне странно. Теперь, когда вы говорите мне о юной леди, раненной в затылок, я настаиваю на том, чтобы вы рассказали мне все.

– Хорошо. – Уоррен, похоже, решился. – Это справедливо, капитан. О том, кто напал на вас, мы ничего не знаем. Вот как было дело. Мы сидели все вместе, и тут вваливается эта девушка, раненая. Мы поняли, что на нее напали, и выбежали, чтобы поймать преступника. Выскочив на палубу, мы услышали ваш крик…

(«Пока неплохо, – с тревогой подумал Морган. – Спокойнее».)

– Ясно, – сказал капитан. – А где вы были?

– А?

– Где вы были, – повторил капитан, так похожий сейчас на директора его старой школы в Корнуолле, что Морган невольно вздрогнул, – когда появилась эта – якобы никому не известная – женщина? Не в вашей каюте. Я заглянул к вам, потому знаю.

– О! О! Понял. Нет, конечно. – Уоррен напрягся. – Мы были в соседней каюте.

– Почему?

– Почему? Ну… ммм… ну, понимаете ли, мысль. У меня возникла такая мысль. То есть, – Уоррен судорожно перебирал в голове слова, пытаясь найти подходящие, – то есть я подумал, что это хорошая мысль. Черт возьми, ну были мы там и были! Спросите кого угодно. Они за мной присматривали…

– Присматривали за вами, – повторил капитан Уистлер. – А что вы там делали?

– Ну, мы сидели на полу и играли в города. А потом мы услышали, как открывается дверь на палубу С, и эта девушка позвала меня по имени. Я не знаю, кто она, я лишь раз ее раньше видел, – продолжил Уоррен уже более уверенно и без запинок. – В радиорубке, когда я получил радиограмму о… Амм… Получил радиограмму… о медведях, понимаете?

– Каких медведях?

Уоррен открыл рот и тут же закрыл его, взглядом моля Моргана о помощи.

– Все верно, капитан, – вмешался последний, чувствуя, что с такими объяснениями, как у Уоррена, и самому недолго свихнуться. – Просто Кертис несколько расстроен, поэтому слегка непоследователен в своем повествовании. На самом деле все просто. Речь идет о бирже. Медведи, понимаете ли, играли на понижение…

– О, так это касается финансовых вопросов. Да, понятно, – ответил капитан. – Но, мистер Морган, вы мне можете подтвердить истинность этой безумной истории?

– Да сами сходите и посмотрите! – вскричал разгневанный Уоррен. – Я с самого начала только об этом и говорю вам. А из-за вас мисс Гленн вся продрогла, и мы все торчим тут на палубе, пока там девушка умирает. Вы идете, доктор?

– Мы все идем, – решил капитан.

Он подал знак своим подчиненным, и странная процессия направилась к двери. Уоррен распахнул ее, и все ввалились внутрь. Бледная Пегги дрожала, судорожно вдыхая теплый воздух. Несколько секунд все стояли, пока их глаза привыкали к свету.

– Ладно, вот тут. – Уоррен и сам дрожал, прислонившись к стене коридора. – Вот тут она застряла в двери. Видите, кровь на косяке…

Капитан посмотрел на него.

– Кровь? Какая еще кровь? Я не вижу крови.

Крови там и правда не было, хотя Морган точно знал, что раньше видел ее. Он снял очки, протер их и посмотрел еще раз – с тем же результатом. И снова в его нутре зашевелилось ощущение, что за всем этим абсурдом кроется нечто смертоносное, чудовищное.

– Но… – в отчаянии произнес Морган. Он посмотрел на капитана, а затем распахнул дверь соседней каюты.

Внутри горел свет. Койка, на которой они оставили раненую девушку, была пуста, а постель – не потревожена. Даже полотенце, которым Пегги вытирала кровь с лица девушки, отсутствовало. Рядом с раковиной висело совершенно чистое, свежее полотенце.

– Да? – угрожающе переспросил капитан Уистлер. – Я жду.

В каком-то смысле с этого все и началось. Глядя на пустую кровать и чистое полотенце, Морган ощутил нарастающий в нем ужас, хотя, по сути, в этом зрелище не было ничего устрашающего. Тем не менее Моргану еще никогда не было так страшно, даже во время расследования дела о восьмерке мечей. И не будет так страшно – даже когда он возьмется за дело о двух висельниках. Он пытался успокоиться, говоря себе, что подобные чувства просто абсурдны. Что все это – лишь продолжение комедии, разыгравшейся на палубе С.

Но это было не так. Впоследствии Морган осознал, что в первую очередь его выбило из колеи расположение покрывала на койке.

За тот краткий миг, что они взирали на отделанную белым каюту, Морган о многом успел подумать. Та девушка – ему вспомнились крупные черты ее лица, древнегреческий профиль, густые брови, вспомнилось, как подергивалось ее тело, как кровь пролилась на подушку, – та девушка была здесь. В этом не оставалось никаких сомнений. Значит, можно представить себе только три причины ее теперешнего отсутствия.