Моё внимание привлекло движение около одной из таких построек: несколько детей, окружив кого-то, что-то громко выкрикивали. Подойдя ближе, я от удивления перестал дышать — в центре «круга» сидела девочка с до боли знакомыми чертами. Она была заметно младше тех, кто её окружил. Присмотревшись, я понял, что у неё отобрали ту самую тетрадь, которую я взял со стола. Старшие девочки и несколько мальчиков, смеясь, по кругу передавали тетрадь друг другу, не забывая зачитывать из неё самые смешные, по их мнению, места.

Вероника — а это была именно она — сжималась сильнее от каждого взрыва хохота. Она не плакала, а лишь отчаянно смотрела на свои ободранные коленки. Смотреть на это было тяжело, несмотря на понимание того, что мне показывают далекое прошлое.

Но, прежде чем я решился попробовать вмешаться, появилось новое действующее лицо: паренёк, стремительно ворвался в круг, вызвав недовольство среди веселящихся детей. Он что-то крикнул им, и те, испугавшись, убежали.

Вероника не двинулась с места: она невидящим взглядом смотрела прямо перед собой, напрочь игнорируя и побег обидчиков, и появление парнишки, и даже брошенную рядом с ней, всю измятую, тетрадь.

Спаситель несколько долгих минут пытался растормошить не реагирующую ни на что девочку, пока она, наконец, не вздрогнула и не разрыдалась. Видение закончилось тем, что мальчик, обняв Нику, неловко гладил её вздрагивающие плечи.

Что это было? Необходимо посмотреть все воспоминания, что хранят в себе находящиеся на столе вещи?

Это предположение разбилось вдребезги, когда я вновь оказался возле стола с тетрадью в руках. На этот раз, вместо клубящегося тумана, позади стола стояли огромные песочные часы. Около трети отмеренного мне времени истекло — стоит поторопиться.

Решив тщательнее выбирать, я, сопоставив факты, предположил, что каждый представленный здесь предмет соответствует кому-то, кто небезразличен Нике. Исходя из этого, пишущая принадлежность соотносится с Джентри; браслет с камнем, подозрительно напоминающим своим цветом мои рога — с Фэйдом; бусы — с Ведьмами; отрез ткани — скорее всего, с Шиаллосси; Кулон — с родителями…

Перо, должно быть, связано с Асмодеем, а вот остальное…

Ошейник и прибитая ножом к столу тряпица цепляли больше всего.

Кожаный ошейник выглядел странно — он не был похож на те, что блокируют магию или подчиняют волю. Решив рассмотреть получше, я перевернул браслет, сразу же попадая в воспоминание.

Как и в прошлый раз, чужие эмоции навалились на меня, сбивая с толку. Любовь и безграничное доверие, за которыми следовали скорбь, обида, непонимание и тоска.

Оказавшись возле того же строения, я увидел уже повзрослевшую Нику. Девушка застегивала на шее неизвестного мне животного тот самый ошейник. Животное, тем временем, будто ужаленный в зад мауросс, виляло хвостом, но, в отличие от мауросса, не проявляло агрессии, а, наоборот, радостно облизывала руки девушки, пытаясь дотянуться и до её освещенного улыбкой личика.

Ника обнимала животное, нашептывая что-то в треугольное ухо. Почему-то в этот раз её иномирская речь была мне понятна:

— Через два дня мне исполнится восемнадцать, и мы уйдём отсюда, мой хороший! Они больше никогда не смогут тебя достать… — девушка тихонько всхлипнула, — Мне квартиру выделили — будем с тобой жить в экологически чистом районе. Там до парка рукой подать, ещё и лес рядом — нагуляяяешься… — сбивчиво шептала Вероника.

Картина померкла, и я уже подумал, что это конец, но это было лишь началом.

За день до знаменательной даты случилось несчастье: столь любимое Никой существо погибло.

Она нашла его там же, где я наблюдал их встречу в прошлый раз. Бездыханная тушка лежала на испещренной рытвинами от когтей земле, из удлиненного рта тянулась нить розовой пены.

Ника была безутешна. Почти сразу выяснилось, что питомца отравили местные работники по указке кучки «неравнодушных» учеников, которые проживали здесь вместе с Никой.

Видение закончилось тем, что осунувшаяся от горя девушка с небольшой сумкой покидает стены ненавистного ею заведения, при этом, не чувствуя никакой радости…

Переместившись обратно и взглянув на убывающие песчинки, я, не теряя времени, схватился за рукоять ножа, с силой выдергивая его.

Нож с зазубринами на лезвии. Тот самый, с помощью которого Ника была лишена глаза… А под ним… Платок, который я получил от неё при первой встрече.

Никаких видений не последовало — оно и понятно, ведь я и так всё знал и имел возможность вновь и вновь переживать те события в кошмарных снах.

— Я нашёл! — громко крикнул я в пустоту, боясь опоздать.

— Дар..? — неожиданно ответила «пустота».

— Прошу, пойдем со мной, любимая! — оглядываясь в поисках девушки, умолял я.

— Где ты? — послышалось с разных сторон.

— Ника, милая, иди на мой голос. Не бойся, сосредоточься, я заберу тебя отсюда! — я продолжал говорить всё, что взбредёт в голову, боясь, что иначе Ника не сможет найти меня в этой тьме…

Словно из неоткуда, она, испуганная, влетела в мои объятия и принялась тараторить:

— Я так испугалась, Дар! Там был Арасатанаил, он сказал не подходить к границе тумана, но, услышав твой голос… Я так рада, что ты за мной пришел!..

Ответить я ничего не успел — нас резко выкинуло в реальный мир, к накинувшимся на нас с объятиями Ши и дракону.

— Спасибо, Дар… Словами не описать… Спасибо!.. — сбивчиво выражал свои чувства вцепившийся в нашу жену Ши, пока дракон, не переставая, целовал её вновь полное жизни лицо. Он лишь благодарно смотрел на меня, не говоря ни слова, но слова и не требовались.

Проснувшись и убедившись, что нахожусь в знакомых мне покоях, первое что я сделала — широко улыбнулась: побывав за гранью, я испытывала радость даже от, казалось бы, обыденных вещей.

Целитель, на вызове которого единогласно настояли все мои мужья, знает толк в борьбе со стрессом — действительно, после его лекарства я проспала пару часов, при этом отдохнула, будто неделю отсыпалась.

Едва я, потянувшись, направилась в купальню, в комнату ворвался рогатый вихрь. Он нетерпеливо поцеловал меня и, не давая и шанса хотя бы одеться, открыл портал в «горный оазис».

Сначала я хотела возмутиться такому произволу, но, стоило мне увидеть взгляд Дартэса… Стало даже как-то стыдно за мою беспечность. А потому, видя, как он, отстранившись, держится на крохах оставшегося самоконтроля, сама прильнула к его теплым губам…

Губу что-то кольнуло. Я не успела даже подумать об этом, как мимолетная боль сменилась расползающейся от места укола истомой… Укусил. Да, кажется, Асмодей что-то такое говорил.

Следующий укус пришелся в шею. На этот раз, даже мимолетной боли не было — лишь жар и возбуждение до дрожи… Живот, затем внутренние поверхности бедер тоже были отмечены сладкими будоражащими метками. Мой…