– Мы с тобой повезём радостную весть родне графа Алоиса, а этот болтун отправится обратно в Сантерру.

– Ты хочешь сам сообщить о наследнике? – заулыбалась девушка, уже позабыв о гонце. – Как думаешь, где он скрывался всё это время? Как его нашли?

– Я уверен, что епископ не зря ждал так долго, – тихо произнёс Райнер, уводя дочь обратно на второй этаж трактира. – Значит и ошибиться не мог. А ты как всегда отличаешься излишним любопытством, неприличным для леди.

– Да, мне интересно, – буркнула она. – Такие дела происходят в стране! Как тут не любопытствовать?

– Тебя, кажется, не страна больше интересует, а молодой правитель, – лукаво усмехнулся мужчина, от чего Эмили, раскрасневшись, отвернулась.

– За кого ты меня принимаешь? Я всё-таки в монастыре жила три года, – усевшись у окна, ответила девушка. – И вообще, мне понравился уже один мужчина и о других я не думаю.

– Ты про Уильяма? – без церемоний бросил отец, и она едва не подскочила от такой колкой правды.

– Папа, ты совсем забыл, как нужно разговаривать с леди! – окончательно раскраснелась она.

– Ты в первую очередь моя дочь, – пожал плечами Райнер. – Поэтому я хочу знать, что у тебя на сердце.

– Хочешь знать? – девушка нахмурилась. – А почему ты хочешь знать это только теперь? Где ты был эти три года? – она вновь отвернулась к окну. – А Уильям всё равно сказал, что у меня нет шансов, я же писала, что он влюблён в другую.

– Прямо так и сказал? – удивился серолицый, в глазах его мелькнули гневные искры. – Избалованный юнец, – буркнул он, пытаясь вернуть себе самообладание. – Но ему можно лишь посочувствовать, – он, наконец успокоившись, вдохнул.

– Посочувствовать? – не поняла Эмили. – Почему?

– Та, в которую граф был влюблён, умерла, – задумчиво произнёс отец, – но Уильям ещё не знает об этом.

– Поэтому советник хотел, чтобы я разузнала о его чувствах? – произнесла девушка и поджала губы с досадой.

– Ты сразу поняла, что эта просьба была не моей? – серьёзно спросил мужчина.

– Конечно, ты бы в жизни не попросил меня подойти к мужчине и на расстояние двадцати шагов, не то что заговорить о любви, – она усмехнулась. – Только и напоминал о скорой свадьбе… Странно, – Эмили вновь посмотрела в окно на затянутую лёгкой пеленой чёрных облаков луну. – Я должна сочувствовать, но ощущаю совсем иное…

Райнер взглянул на дочь с недоверием, подошёл ближе, чтобы не упустить ни единого слова её неожиданного откровения.

– Внутри будто снова загорелся огонёк, – продолжала девушка отрешённо. – И появилась надежда… Он ведь может влюбиться в меня также? – она взглянула на отца, от серьёзности неожиданного вопроса тот растерялся. – Также, как в неё, – произнесла Эмили ещё тише. – Когда он сказал, что я уступаю ей во всём, мне было так жгуче обидно и больно, но захотелось… Чтобы и про меня кто-то сказал такое. Чем она могла так пленить его сердце?

– Разве это имеет значение? – произнёс Райнер, понимая, что дочь начинает говорить лишнее даже для столь личного разговора. – Та девушка ведь умерла. Не стоит бередить душу юноши.

– Ты так любил маму, – будто не слушая его, продолжала Эмили. – До сих пор ведь не можешь забыть её? И даже не глядишь на других женщин. Почему?

– Ты позволяешь себе лишнее, – сурово пресёк беседу отец. – Этот разговор закончен!

– Если так, я сама выясню! Утром же поеду обратно в Сантерру и отыщу его!

– Никуда ты не поедешь! Я воспитывал тебя иначе!

– Меня воспитывала мама и постоянный страх преследования, о котором ты твердил. Но мамы больше нет и преследователей тоже, я выросла и хочу сама решать свою судьбу.

– Если ты так хочешь решать всё сама, – чуть спокойнее произнёс Райнер, – то прими на себя всю ответственность такого шага. Сейчас важнее всего доставить срочные новости королю Стефану, возможно, от этого зависит жизнь и безопасность настоящего наследника, а ты думаешь только о своём Уильяме и его разбитом сердце. Если бы именно он был принцем, как ты поступила бы тогда?

– Я, – Эмили нахмурилась, – сначала позаботилась бы о письме. А потом, – она вновь сверкнула глазами, – ни за что не отступилась бы.

– Тогда отвезём поручение. А потом вместе вернёмся в Сантерру, если ты захочешь, – улыбнулся серолицый.

– Обещаешь? – девушка по-детски надула губки.

– Обещаю.

– Прости, что наговорила столько… про маму, – она покраснела, опустив глаза.

– Ничего, – отец подошёл ближе и чуть нерешительно обнял её, прижав к себе. – Ты во всём была права… Я очень любил её и не смог забыть.

– А что же в ней было такого… особенного? – тихо спросила Эмили, старательно удерживая подступающие слёзы.

– Не знаю. Она просто была частью меня, будто половиной моей души, которую разорвали надвое. Такие раны, наверное, не заживают.

– От таких ран умирают, – всхлипнула девушка, – если разорвать человека пополам.

– У меня есть ты, только поэтому я и живу, – улыбнулся Райнер, ещё крепче прижимая дочь к себе. – Не забывай об этом.

Она тихонько кивнула и, зарывшись носом в тёмную рубашку отца, заплакала.

Разве могла Эмили сказать, что Уильям стал половиной её души? Или утверждать, что та, которую он любил, не была для него таковой? Быть может, юноша сейчас страдает от неизлечимых ран, и тогда она ничем не сможет ему помочь. А если он не любил так сильно, то она ещё успеет завоевать желанное сердце. Сейчас же нужно поскорее известить его родственников о новом правителе Ладлера.

– Папа, – вдруг опомнилась девушка, – а мы поедем на приём к самому королю?

– Граф Алоис был кузеном короля Стефана, – пожал плечами Райнер. – Мы едем к его отцу, а он сейчас является советником правителя. Думаю, он устроит нам встречу, узнав, какую важную новость мы везём.

– Значит, я увижу дворец и всю придворную знать… и самого Стефана! – она отпрянула от отцовской груди и взглянула на него с нетерпеливой улыбкой.

– Ты совсем как ребёнок, – усмехнулся мужчина, – то рыдаешь, то смеёшься.

– Прости, отец, – вновь опустила глаза Эмили. – Я знаю, что нельзя так радоваться, когда другие страдают.

– Страдания есть всегда, – вздохнул он, проведя рукой по светлым волосам дочери. – Это не значит, что нам нельзя быть счастливыми.

Она вновь улыбнулась.

– Если хочешь, я узнаю у Северина, как там Уильям.

– Узнай, прошу, – встрепенулась девушка. – Мне станет спокойнее.

– Отправлю письмо сегодня же, – кивнул Райнер. – С тем болтливым гонцом. Думаю, урок пошёл ему на пользу.

– Ты не должен быть так жесток с людьми, – как-то обиженно бросила Эмили, отведя взгляд. – Что он натворил?