Лицо Арнольда приблизилось к ней вплотную. Странное смешение чувств угадывалось в его карих искристых глазах.

– Я не могу допустить, чтобы красивая девушка одиноко бродила по окрестностям такого запущенного сада.

Анна не поняла смысл сказанного молодым человеком, но в устремленном на нее взгляде почувствовала угрозу. Она с надеждой окинула взглядом дерево, на котором только недавно сидел домовой, но его и след простыл. Оставалось надеяться на себя, ведь необыкновенная интуиция и прозорливость Марго распространялась только на Бриара. Она гордо окинула Арнольда убийственным взглядом и, пробурчав: «Да пошел ты», резко развернувшись, понеслась к дому, не забыв при этом придерживать полы длинного платья, чтобы ненароком не упасть.

– Такая Аврора мне нравится больше, – со смехом проговорил Арнольд и сделал знак сопровождающим его мужчинам. Анна набрала было в легкие воздуха, чтобы закричать, и тем самым привлечь внимание охраны или живущих поблизости соседей, но не успела это сделать. Ей забили рот кляпом, связали и понесли в сторону ожидающего их экипажа. Посадив похищенную девушку в экипаж, мужчины запрыгнули на сидение кучера и огрели хлыстом лошадей. Экипаж резко тронулся, и Анна, пошатнувшись, упала в объятья сидевшего рядом Арнольда.

– Я увидел интерес в твоих глазах, – произнес он, целуя Анну в лоб, – поверь мне, нам будет хорошо.

Анна, собрав все силы, с отвращением оттолкнулась от него. Арнольд рассмеялся:

– Знаешь, мы с Бриаром любили укрощать норовистых лошадей. Это очень бодрит и тонизирует, – он провел ладонью по щеке девушки.

Девушка пожалела, что рот закрыт кляпом, иначе Арнольд лишился бы одного как минимум пальца. Уловив ее мысли, он рассмеялся еще громче:

– Вот-вот, я не ошибся. Откуда ты такая взялась?

Связывающие ее путы начали причинять боль, а кляп затруднял дыхание.

– Потерпи немного, дорогая, – заботливо произнес он, – скоро ты освободишься от причиняющих тебе неудобства предметов.

Анна с ужасом откинулась вглубь экипажа, невидящим взглядом уставившись на мелькающие за окном пейзажи. Она понимала, что всякая борьба бесполезна. Ведь оказавшись в чужом государстве без знания языка, без документов, да и еще с мужчиной, обладающим неоспоримой властью, у нее не было ни единого шанса на спасение. Слабый свет надежды на это самое спасение все же был: Бриар. Одна только мысль об этом наполнила ее глаза слезами и, как Анна ни старалась, она не могла их сдержать. Он ее будет разыскивать и найдет, и чем раньше это произойдет, тем лучше. Мощная фигура рядом сидящего человека ее не то чтобы раздражала. Анна не могла разобраться в смешении чувств, которые бурлили внутри. Растерянность, удивление, волнение, гнев – все это она ощущала разом по одной причине. Ее воображение уже нарисовало образ коварного друга, но, когда она увидела Арнольда, нарисованный образ стал медленно распадаться. Она недоумевала из-за того, что не вписывалось в созданный в ее голове портрет.

«Не понимаю, – подумала Анна, – ведь за ним охотятся, а он разъезжает как ни в чем не бывало. Не понимаю…».

Взвесив все, Анна решила сейчас не бунтовать.

Выехав из парка, они свернули, запетляли узкими улочками, закружились, словно заметая следы, а потом выехали на набережную, вдоль которой стояли лодки, вытащенные из воды, да несколько больших судов покачивалось на якорях в отдалении. Пожилой рыбак помахал рукой сидевшим на козлах мужчинам, и кроме этого рыбака на набережной не было никого. Город словно вымер. Многочисленные уличные фонари, горевшие за окнами особняков, разгоняли спустившиеся на город сумерки. Из некоторых открытых окон доносились обрывки разговоров, но ни смеха, ни звуков музыки не было слышно.

«Бриар!» – отправила Анна мысленный посыл в темнеющее небо.

Наконец Бриар добрался до гостиницы под названием «В гостях у Тео». В этом весьма фешенебельном заведении сдавались самые лучшие комнаты для зажиточных путников. Фасад трехэтажного дома, отделанный светлой краской двух оттенков: сливочного и желтого, был облагорожен к празднику и еще пах строительной краской. Выступ под арочными окнами был покрыт красной глиняной черепицей, как и высокая ломаная крыша с декоративными коньковыми элементами и шпилями. А маленькие балкончики с ажурным плетением решеток и коваными прутьями были заставлены глиняными горшками, засаженными алой цветущей геранью. Справа от входа в гостиницу было выложено декоративное панно из разноцветной плитки, на котором задорно отплясывал ярко-желтый огонь в камине. На входе, у массивных дверей, замер вышколенный швейцар в ярком, нарядном френче, который, услужливо посмотрев в глаза Бриару, свистнул конюху. Расторопный мальчишка, перехватив поводья, увел жеребца к коновязи.

Хозяин гостиницы, маленький, полный достоинства человек, хитро скосив глаза на богатого с виду посетителя, заулыбался.

– Добро пожаловать, господин, – с поклоном произнес он, – что есть будете?

– Мне бы комнату, – спросил Бриар, подбрасывая в ладони монеты.

Хозяин сделал печальную гримасу.

– Увы, господин, вы же видите, сколько гостей приехало на праздник. Все комнаты заняты. Сожалею.

Во время этого скорбного изложения он не спускал со своего гостя острого взгляда. Бриар добавил к тем, что лежали на его ладони, еще монеты.

– А если подумать? Вдруг окажется свободная? Случайно. Хозяин опять вздохнул.

– Не сердитесь, господин, я рад бы помочь…

«Вот пройдоха», – подумал Бриар и добавил еще монет. Глаза хозяина радостно заблестели, но он, умело погасив этот блеск, спокойно произнес.

– Увы, господин, могу только предложить столик у окна. Еда у нас замечательная.

Еще немного и Бриар, не сдержавшись, рассмеялся бы в голос, ведь хозяин знал, что с него можно было содрать солидный куш.

Бриар молча добавил еще денег.

– А так? – спросил он.

– Вспомнил, господин! – воскликнул хозяин, выдержав паузу для солидности. – Есть одна комнатка на чердаке, но очень маленькая, просто недостойная такого важного господина.

– Годится, – с усмешкой произнес мужчина, высыпав в протянутую ладонь деньги, – а бани от вас далеко?

– Что вы, господин, всего лишь в квартале отсюда, – неопределенно махнул рукой хозяин и, подав знак слуге, удалился с многочисленными поклонами.

Бриар, улыбаясь, пошел за суетящимся слугой.

Предоставленная крохотная каморка была чистая с удобной мягкой кроватью, а в теплом спертом воздухе плавал хмельной запах сушеных трав. Было совершенно очевидно, что хозяин придерживал ее для состоятельного господина и, несмотря на свою хитрость, он несколько просчитался. Ухоженная комнатка стоила гораздо больших денег.

Бриар, достав из седельной сумки чистые вещи, спустился на второй этаж и, держась как можно ближе к стене, крадучись пересек длинный коридор. У одной двери он остановился, посмотрев налево и направо, и прислушался. Глубокая тишина, царившая в этой части гостиницы, прерывалась лишь тихим идущим из-за двери разговором.