— Какие новости? — спросил Крисп. Даже сюда, в город Видесс, сердце Видесской империи, новости зимой доходили долго и всегда вызывали интерес. Все, кто слышал слова Мавра, столпились вокруг, с нетерпением ожидая, что же он скажет.

— Во-первых, — важно произнес он, довольный многочисленностью аудитории, — эта банда халогаев под предводительством Арваша Черного Плаща — помнишь, Крисп, мы слыхали о них прошлой зимой в Опсикионе? — ушла из Татагуша в Пардрайянские степи.

— Как ушли, так и вернутся, — заметил Стозий. — У степняков много не награбишь.

— И вообще, какое нам дело до Татагуша? — высказался кто-то еще. — Он слишком далеко.

Его поддержали одобрительными репликами еще несколько человек.

Крисп, не вступая в спор, покачал головой. Прожив столько лет на одном месте в деревне, он жаждал узнать о мире как можно больше.

— А вторая моя сплетня тебе уже известна, Крисп, если ты был вчера на вечеринке у его величества, — сказал Мавр.

Крисп снова покачал головой, на сей раз более энергично.

— Нет, не был. Иногда я должен и поспать.

— Ты ничего не достигнешь, если будешь поддаваться этой слабости, — заявил Мавр, изящно махнув рукой. — В общем, новость тоже относится к халогаям — вернее, к халогайне.

— Халогайне? — с острым любопытством повторили в один голос двое или трое конюхов. Рослые белобрысые северяне часто наведывались в Видесс в качестве купцов или будущих наемников, но жен и дочерей с собой не привозили.

Крисп попытался представить, как может выглядеть халогайна.

— Расскажи поподробнее, — попросил он, тоже поддержанный хором голосов.

— Глаза у нее, говорят, как летнее небо, соски бледно-розовые, а волосы золотистые, что вверху, что внизу, — ответил Мавр. «А что? Так, в принципе, и должно быть», — не без удивления подумал Крисп. Конюхи вполголоса что-то забормотали, рисуя в воображении каждый свою картину. — Так что Автократора трудно осуждать, если он решил ее маленько попробовать.

Конюхи отозвались одобрительным гулом.

— Я не осуждал бы его, если б он оставил ее у себя на неделю, или на месяц, или на год, или… — Онорий чуть не поперхнулся.

Видно, картина, нарисованная воображением, ему сильно понравилась.

Но Мавр с Крисп одновременно сказали: «Нет». И переглянулись.

Крисп кивнул Мавру, понимая, что по части красноречия он младшему брату не соперник.

— Его величество спит с наложницами только по одному раз, — пояснил Мавр. — Более постоянная связь, по его мнению, была бы неверностью по отношению к императрице.

Это заявление, как Крисп и ожидал, было встречено бурным восторгом.

— Да я каждый день согласен хранить такую верность! — воскликнул Онорий.

— А я — дважды в день! — подхватил чей-то голос.

— А я — трижды! — отозвался кто-то еще.

— Вы как тот престарелый богач, который женился на юной красотке и пообещал убить ее страстью, — сказал Крисп. — Поимел ее разок, а потом захрапел и продрыхнул всю ночь. Когда он наконец проснулся, она глянула на него и сказала: «Доброе утро, убивец!»

Конюхи заворчали. Крисп с улыбкой прибавил:

— К тому же, проводи мы все время в постели, мы ничего не успели бы сделать. А работы у нас, видит Фос, по горло.

Люди снова заворчали, но начали разбредаться по своим местам.

— Его величество, поди, не очень-то надрывается на работе, — заявил Онорий.

— Да, но за него все делают другие. А за тебя — нет, разве что ты нанял себе слугу в мое отсутствие, — ответил Крисп.

— Увы, не успел. — Онорий, грустно прищелкнув языком, вернулся к работе.

* * *

— Ну это ж надо, какой паразит! — Петроний стукнул кулаком по стопке пергамента, лежавшей перед ним. Цифры были повернуты к Криспу кверху ногами, но это не имело значения, поскольку Петроний ничего не собирался скрывать. — Кровосос проклятый! Свистнул тридцать шесть сотен монет — пятьдесят фунтов золота! — для своего племянничка, лоботряса Аскилта. И еще двадцать фунтов — для своего ничтожного кузена Эвмолпа. Когда я покажу эти отчеты своему племяннику…

— И что он сделает, как по-вашему? — с живым интересом спросил Крисп. — Утопит Скомбра в мешке?

Ярость Петрония сменилась ледяной холодностью.

— Нет, он просто посмеется, чтоб его! Он и так знает, что Скомбр ворюга. Но ему плевать. Он не понимает, что этот жирный подонок загубит его репутацию. Так пала не одна династия.

— Если его величеству безразлично, ворует Скомбр или нет, зачем вы суете ему эти отчеты? — спросил Крисп.

— Чтобы ему стало не безразлично! Пока эта лиса, которую Анфим считает комнатной собачкой, не вонзила в него зубы! — Севастократор вздохнул. — Хотя пытаться заинтересовать Анфима чем-то, кроме развлечений, все равно что воду носить решетом.

Ненависть к сопернику настолько ослепила Петрония, подумал Крисп, что он даже не пытается найти новый способ уязвить Скомбра, а продолжает гнуть свою линию, несмотря на ее явную неэффективность.

— Что будет, интересно, если Скомбр не сумеет развлечь императора? Или развлечет его как-нибудь не так? — спросил Крисп.

— Что ты имеешь в виду? — резко отозвался Петроний.

Крисп и сам не очень это понимал. Пора уже было усвоить уроки Танилиды и помалкивать, когда нечего сказать. Он понурил голову, краснея от унижения. Унижение… Крисп вспомнил, как он чувствовал себя, когда парочка деревенских остряков высмеяла его занятия борьбой в день Зимнего солнцеворота.

— Как Анфиму понравится, если весь город будет потешаться над его вестиарием? Ведь до Зимнего солнцеворота осталась всего пара недель…

— А при чем тут… — До Петрония внезапно дошло. — Благим богом клянусь, ты прав! Значит, ты хочешь выставить его на посмешище? А почему бы и нет? Поделом ему! — Глаза у Севастократора загорелись. Увидев перед собой цель, он тут же с солдатской прямотой начал планировать, как ее достигнуть. — Анфим сам выбирает сценки для представлений в Амфитеатре. Они развлекают его, поэтому на них ему не плевать. Но я думаю, что смогу незаметно вписать строчку в его список. Нужно придумать какое-нибудь совершенно безобидное название: даже если Анфим его углядит, то ничего не заподозрит. Еще надо найти незанятых мимов. Да, и костюмы! Проклятье! Как думаешь, успеем мы приготовить костюмы?

— Кроме того, нужно придумать сценку для мимов, — заметил Крисп.

— Верно, хотя, Фос свидетель, евнухов высмеять нетрудно.

— Позвольте мне привлечь Мавра, — сказал Крисп. — Его хлебом не корми — дай над кем-нибудь поизмываться.

— Да? — Петроний только что не мурлыкал. — Так приведи его немедленно!