Поль и Лаура продолжали активно работать над распространением социалистических и даже коммунистических идей; незадолго до смерти они познакомились с другой четой революционеров – В. И. Лениным и Н. К. Крупской. Ленин очень высоко ценил творчество Лафарга, считая его лучшим и активнейшим распространителем марксизма.

Казалось бы, жизнь кипит, но близилось время исполнения юношеской клятвы. 14 (27) ноября 1911 г. Поль Лафарг и его жена Лаура отравились в своем имении Дравейль в пригороде Парижа, впрыснув под кожу синильную кислоту.

В предсмертной записке Поль написал: «Я здоров душой и телом. Ухожу из жизни, пока жестокая старость не отняла духовные и физические силы, не лишила меня радости жизни… Я умираю с радостной уверенностью, что дело, которому я посвятил вот уже 45 лет, восторжествует. Да здравствует коммунизм, да здравствует международный социализм!»

Владимир Ленин был потрясен, но и восхищен двойным самоубийством. В разговоре с Надеждой Крупской он был категоричен: «Если не можешь больше для партии работать, надо уметь посмотреть правде в глаза и умереть так, как Лафарги…»

По словам Г. Чхартишвили, супруги Лафарг подали пример последовательно материалистической жизни и смерти, послуживший своего рода прологом к последующему нарастанию суицидальной волны у людей преклонного возраста. Кого еще может назвать история в качестве примера такой верности юношеским идеалам!

(Настоящее имя – Джон Гриффит Лондон)

(род. в 1876 г. – ум. в 1916 г.)

Бродяга, исследователь новых стран, рыболов, золотоискатель и рабочий, социолог, философ и фермер – вот кем был Джек Лондон. За свою жизнь он успел повидать и пережить столько, что хватило бы на несколько судеб. Он прошел путь от американской мечты до американской трагедии, явив собой пример небывалого, фантастического взлета и фатальной безысходности, приведшей к драматическому финалу.

Джек Лондон был писателем по призванию, искателем приключений по духу, фермером по устремлениям и социалистом по убеждениям. Все эти противоречивые, а зачастую и несовместимые ипостаси воплотились в одном человеке. Его перу принадлежат и насыщенные подлинным дыханием жизни романы и повести, и откровенно ремесленнические поделки. Издатели то отвергали его рукописи с порога, то дрались за них. В нем могли одновременно уживаться идеи Маркса и Ницше. Интеллектуалы считали его одним из самых интересных собеседников, а заходившие в его дом бродяги знали наверняка: у Джека их всегда ждет стаканчик виски…

И рождение, и смерть писателя окутаны если и не тайной, то во всяком случае флером скандальности.

В июне 1875 г. жители Сан-Франциско прочли в газете жуткую историю – женщина выстрелила себе в висок, после того как бессердечный муж отказался признать ее дитя и выгнал из дому, когда она не стала делать аборт. Женщиной была Флора Уэллман, родом из Огайо, мужчиной – странствующий астролог, профессор Генри Уильям Чейни (который, кстати, никогда не был официально женат на Флоре). Забеременев, Флора сначала заявила профессору, что ребенок не от него, а потом поменяла решение. Когда же Чейни отказался признать его, она инсценировала попытку самоубийства. Через полгода, 12 января 1876 г. на свет появился мальчик, которому суждено было прославиться под именем Джека Лондона.

В то время Флоре Уэллман было около тридцати. В двадцать лет она переболела тифом, и после этого у нее несколько помутился рассудок и осталась некоторая сумятица в голове. Друзья отзывались о ней как о девице умной, одаренной, но нервной, подверженной перепадам настроения. Флора происходила из хорошей семьи, получила разностороннее образование: училась музыке, окончила колледж, много читала, обладала изящным слогом и превосходно держалась в обществе. Когда ей исполнилось двадцать пять лет, она покинула отчий дом. Флора вела странный образ жизни, объявляя себя женой самых разных людей, одним из которых оказался и профессор Чейни, познакомивший ее с тайнами астрологии и спиритизма (молодая женщина, кстати, очень увлекалась общением с духами предков и частенько использовала сына в качестве медиума, чем не раз доводила его до нервных припадков).

В общем, профессор Чейни исчез из жизни Флоры после того, как она обвинила его во всех смертных грехах, а сама она через восемь месяцев после рождения ребенка вышла замуж – за Джона Лондона. Джек узнал о том, что Джон Лондон не родной его отец, лишь в возрасте двадцати одного года и попытался найти своего предполагаемого отца – профессора Чейни. Однако тот выказал стойкое нежелание знакомиться с Джеком – уж очень болезненными были воспоминания об обстоятельствах его появления на свет, да и в отцовстве своем профессор очень сомневался.

Неизвестно, как, но Флоре удалось заарканить сорокалетнего Джона, который стал заботиться о мальчике как о родном сыне (чего нельзя сказать о Флоре, переложившей все заботы о ребенке на плечи своей приемной дочери, а его сводной сестры Элизы). Джон Лондон уже был женат, имел десятерых детей. Когда началась гражданская война, он сражался на стороне северян, потерял одно легкое, а после войны получил участок земли и занялся сельским хозяйством.

После смерти первой жены один из сыновей Лондона заболел, и врач посоветовал отправить мальчика в Калифорнию. Единственным известным Джону городом в Калифорнии был Сан-Франциско, куда он и отправился с больным сыном и двумя младшими дочерьми. Через десять дней мальчик умер, а девочек пришлось поместить в Протестантский приют для сирот. Джон еще оплакивал жену и сына, когда приятель уговорил его пойти на спиритический сеанс, где вместо вестей от старой жены Лондон обрел новую.

Джон Лондон был человеком простым и трудолюбивым, имел мягкий характер, и в доме заправляла энергичная, хорошо образованная, но неуравновешенная и непрактичная жена. Джон доверял ей вести финансовые дела, и в результате семья бедствовала. Флора забывала платить по счетам, вовлекала мужа в авантюры, ввязывалась в аферы – и семья разорялась, не успев встать на ноги, и была вынуждена кочевать с места на место, дорого расплачиваясь за очередные «хозяйственные увлечения» Флоры. Надо сказать, что авантюризм, страсть к прожектерству и разбазариванию денег Джек в полной мере перенял от матери вместе с неуравновешенностью натуры и нетерпеливостью. И в то же время его знакомые утверждали, что часто он вел себя как прожженный деляга и скупердяй, подозревая всех и вся в желании выманить у него лишнюю копейку.