на западное побережье, оставив Вашингтон выяснять, что будет дальше. Когда новая администрация Хардинга по-прежнему медлила с признанием Советской России, Вандерлип снова отправился в Москве в феврале 1921 года. Интересно, что во время его второго визита ЧК арестовала Нуортеву по обвинению в незаконном присвоении средств, за которым скрывалось более тёмное подозрение, что он был "американским агентом".[813] Человеком, предположительно ответственным за обвинение, был Вашингтон Вандерлип. Как бы то ни было, когда Вандерлип снова появился в Нью-Йорке, он пришёл, размахивая новой концессией, на этот раз на 10 млн. акров первоклассного елового леса недалеко от Архангельска.[814] А признания Советской России как не было, так и нет.

Загвоздка заключалась в том, что правительство Ленина фактически не контролировало собственность, которую оно сдавало в аренду. Номинально Камчатка и прилегающие регионы входили в состав так называемой Дальневосточной республики (ДВР), буферного государства, созданного Москвой в начале 1920 года. В довершение всего руководство ДВР предоставило почти идентичную концессию другому американскому синдикату, на этот раз возглавляемому не кем иным, как Уильямом Бойсом Томпсоном.[815] Но ДВР также не владела Камчаткой. В мае 1921 года поддерживаемый Японией белый режим захватил контроль над Владивостоком и направил на полуостров небольшой гарнизон. Белые оставались у власти до октября 1922 года. Тем временем "Standard Oil" присоединилась к сделке Вандерлипа, приобретя 25% акций. Но без официального признания сибирская империя Вандерлипа осталась всего лишь клочком бумаги.[816]

За этим делом, возможно, стояло что-то гораздо большее. Критики рассматривали концессии Вандерлипа и Томпсона как уловку большевиков, чтобы втянуть американцев и Японию в войну. Кремлёвские политики действительно верили, что "столкновение интересов Японии и Америки на Дальнем Востоке было бы чрезвычайно выгодно с политической точки зрения".[817] Однако для бывшего офицера КГБ Алексея Кириченко эта история была ещё более запутанной.[818] В ноябре 1920 года войска барона Петра Врангеля, последней белой армии, противостоящей Советам в Европейской части России, оставили свой опорный пункт в Крыму и эвакуировались в Турцию. Всплыл план переброски 40 тыс. опытных солдат Врангеля на Дальний Восток, где они должны были усилить владивостокских белых и, возможно, переломить ход гражданской войны в Сибири. Первоначально британцы, французы и японцы поддержали этот план, но британцы быстро отказались от него, предположительно под давлением американцев. Продвижение белых в Сибирь тогда полностью легло на плечи Японии. Кириченко в неопубликованной рукописи утверждал, что Вашингтон сделал "серьёзное предупреждение" Токио о том, что он должен отказаться от плана и вывести все оставшиеся войска с российской территории. Что самое интересное, Кириченко утверждал, что Троцкий, "который был самым ценным агентом" для американцев, заручился их сотрудничеством, предложив "выгодные концессии на Востоке". Концессии, подобные, по-видимому, концессиям Вандерлипа. Если Троцкий был "ценным агентом" для американцев, то когда он им стал? Уходили ли корни этой договоренности в начало 1917 года?

Война за нефть

Не успел лопнуть пузырь Вандерлипа, как появился ещё один американец, чтобы попробовать свои силы в концессионной игре. Это был Генри Мэйсон Дэй, "солдат удачи" с Уолл-стрит по образу и подобию Уильяма Франклина Сэндса. В августе 1921 года американская пресса объявила, что Дэй, тогдашний президент "American Foreign Trade Organization", побывал на советском Кавказе, пытаясь установить "американскую монополию" на нефть региона.[819] Среди прочего, Дэй представлял "Ford", "General Motors" и "International Harvester". У него также было 500 тыс. долларов золотом.[820] Чьи они были? В Штатах Дэй заключил союз с корпорацией "Barnsdall", небольшой нефтяной и горнодобывающей компанией, которой руководил Роберт Лоу-младший, член клуба банкиров и плейбой с Уолл-стрит, связанный со "Standard Oil". Вместе Лоу и Дэй создали "International Barnsdall Corporation". После долгих переговоров в Москве в начале 1922 года Дэй заключил эксклюзивную сделку для "International Barnsdall" на восстановление и расширение богатых нефтяных месторождений Баку.[821]

Как обычно, за Дэем и Барнсдаллом стояло много других. Мэйсон Дэй оказался "самым надёжным деловым партнером и ближайшим другом" Гарри Ф. Синклера, главного босса "Sinclair Consolidated Oil" и одного из самых агрессивных и недобросовестных операторов в отрасли, заполненной агрессивными и недобросовестными людьми.[822] Тот же Гарри Синклер вскоре был втянут в печально известный скандал с "Teapot Dome", щупальца которого глубоко проникли в администрацию Хардинга. Синклер, в свою очередь, пользовался поддержкой других влиятельных сил. Постоянными директорами компании "Consolidated Oil" (расположенной на Либерти-стрит 55, всего в квартале от Бродвея 120) были Уильям Бойс Томпсон, а также Гарри Пейн Уитни из "Guaranty Trust", Уильям Кори из "Midvale Steel" и Альберт Виггин из "Chase National". Все они также были директорами "American International Corporation".

Сделка с Барнсдаллом вызвала тревогу по другую сторону Атлантики, где сэр Генри Детердинг, глава "Royal Dutch Shell" (RDS), вынашивал собственные планы в отношении российской нефти. Перед Первой мировой войной Детердинг скупил крупные акции российских нефтяных месторождений на Кавказе, что сделало его вторым по величине владельцем в Империи. Только владения братьев Нобель были крупнее. Детердинг и Нобели, конечно, тогда потеряли всё из-за большевиков. В 1920 году "Standard Oil" из Нью-Йорка купила половину акций "Nobel". Таким образом, была подготовлена почва для англо-американской битвы за контроль над российской нефтью и, в более широком смысле, за "будущие мировые поставки нефти".[823]

Это соперничество дало Cоветам возможность сыграть в двойную игру, и именно это они и сделали. 10 апреля 1922 года в Генуе, Италия, открылась общеевропейская экономическая конференция. Московские "красные" были там, размахивая уступками во всех направлениях. Детердинг не присутствовал. Вместо этого он отправился в Нью-Йорк, где 3 мая Уолл-стрит устроила ему королевский приём в манхэттенском клубе "Midday Club".[824] Его главными хозяевами были Отто Кан из "Kuhn Loeb" и Мортимер Шифф, но Уильям Уайзман, Пол Варбург, Чарльз Стоун, Аверелл Гарриман и Бернард Баруч также были рядом. Целью Детердинга было привлечь "Kuhn Loeb" и других американских союзников к общему фронту против большевиков и "Standard Oil". Ещё в 1919 году, в духе "экономического интернационализма", "Kuhn Loeb" предложил обыкновенные акции "Shell" американским инвесторам, а взамен приобрёл большую долю в дочерней компании "Shell Asiatic Petroleum".[825] За кулисами, конечно, Детердинг отчаянно стремился заключить с Москвой собственную сделку.

Большинство американских нефтяников проигнорировали "единый фронт" Детердинга. В 1922 году Синклер достиг соглашения с