Съели все подчистую, лишь в прозрачной лохани салата осталось совсем немножко. Молчавшая весь вечер Жюли тихо спросила:

– А можно мне завернуть остатки салата с собой?

Я завернула, а потом гордо взглянула на мадам Гарриг Жубер и изрекла:

– Кормить надо ребенка. А то: не ест, не ест!

* * *

Навороченные мадам Жубер свертки с сыром, хлебом, какими-то вареньями и печеностями оказались больше, чем мой чемодан, понятно было, что я физически не смогу утащить эту груду еды, и Гарриг ушла в кухню обиженная и расстроенная. Я догнала ее и заверила, что ни за что не уеду без фиалковых кексиков, я лучше выброшу все вещи из багажа, чем откажусь от ее стряпни.

Мы обнялись и распрощались. Мадам Жубер была утешением для меня, привыкшей к провинциальной итальянщине. В Италии уже давно вся деревня сбежалась бы посмотреть на гостью графа, все двери были бы открыты, за каждым ужином собирались все родственники до пятого колена. Во Франции, даже в деревне, чувствовалось гораздо больше личных границ.

И может быть, я ошибаюсь и вы со мной не согласитесь, но я почувствовала огромную разницу.

Во французской гастрономии царит любовь к продукту, к своему мастерству, к блюду, которое родится в руках повара.

А в Италии самое главное – это любовь к тем, для кого ты встал к плите. И хотя я часто устаю от всеобщей итальянской безалаберности и всеобщего панибратства, я очень по ним скучаю!

– Италия со всех сторон, кроме небольшой части на севере, окружена морем, – сказал один французский аристократ. – Им было проще сохранить идентичность традиций, несмотря на некоторые различия между регионами. Франция же в большей своей части окружена другими государствами и больше всех соседних стран испытала влияние эмигрантской среды. Здесь разница между регионами слишком велика, например, бретонцы и эльзазцы не имеют ничего общего, кроме названия страны, в которой живут. То, что ты любишь в Италии, можно найти лишь в небольших деревнях, где люди продолжают жить на протяжении многих поколений. Но поверь мне, для этого надо забраться очень далеко в глубинку.

А граф де Сант Аран добавил:

– Я думаю, что исчезновение крепких семейных связей и старых традиций во Франции связано с тем фактом, что в современном мире все работают и в большинстве случаев далеко от места своего рождения, в Италии это чуть реже. Детей воспитывают детские сады и школы, а не бабушки и дедушки, как это было раньше. Это привело к тому, что дети ничего не знают о семейной истории традиций и родители видят своих детей только во время каникул и отпусков. Увы, во всех «латинских» странах традиции теряются и заменяются традициями людей, которые не имеют с нами ничего общего, абсолютно ничего общего! Мы сами сегодня не узнаем себя в своей стране! Что нам остается? Быть оптимистами и не падать духом!

Я очень рада, что успела увидеть и полюбить то, что еще может называться настоящей Францией (а может, просто настоящей Бретанью и настоящей Окситанией). Я скучаю по той Франции, которая уходит, которой осталось совсем мало, ну разве что в такой далекой провинции…

* * *

Прошло не так много времени, но некоторых героев этой книги уже нет с нами.

Месье Дюбуа не справился с ковидом, оставив хозяина замка наедине со старым парком, некому помогать обрезать самшит и бороться с китайской гусеницей, которая очень любит его листья. Изредка приезжает на помощь сын-наследник Ксавье, постепенно привыкая работать в парке. И может быть, замок останется в семье?

«Главный компьютерщик деревни» месье Даниэль живет в своем собственном мире, не помнит о компьютерах и не узнает друзей: старческие проблемы подкрались незаметно.

Редко приходит в замок мадам Жубер, у которой с возрастом стали сильно болеть ноги.

Нет моего друга Нерона и, конечно, уже нет старого павлина Леона, но ресторан Жан-Клода пережил ковидные катаклизмы и, надеюсь, переживет и прочие трудности.

Наша с вами жизнь тоже изменилась! Мы листаем фото из прошлых поездок, и вспоминаем, и надеемся, что однажды все наладится, вернется нормальная жизнь и мы снова отправимся в путешествия.

Это обязательно случится, ведь все еще открыты двери старого замка и ждет в подвалах особого случая бутылка «Шато Марго».

Тем более что впервые за полвека снова забили струи фонтана, и я должна это увидеть!

Говорят, ничто не исчезает бесследно, и наши тени будут вечно скользить в тех местах, где мы были когда-то.

Где-то там, в вечности, застыл каменный замок с увитой плющом башней.

Можно представить себе, как скользит камера: ближе, ближе, и вот уже каменная площадка и железные витые стулья, и бокалы и небольшая компания за столиком. Запах нагретых за день трав смешивается с хвойным ароматом кипарисов, дремлет пес, положив огромную бородатую голову на лапы.

Маленький лев застыл в середине круглого фонтана, а его сородичи зорко охраняют ворота, примостившись на самом верху старинных колонн.

Террасы парка уходят вдаль, подстриженный квадратами и кубами самшит разросся и роняет листики на выщербленные временем каменные ступени террас.

Неподалеку в деревне мадам Жубер готовит омлет из одуванчиков своей внучке, в ресторане смешивает ингредиенты для соуса к ужину Жан-Клод. Еще дальше, за сотни километров, фермер Жоэль собирается к морю, чтобы смотреть, как в нем купаются звезды, а старый месье с непроизносимым именем идет в туманный лес поболтать с феями.

Но это все за кадром. Здесь, у стен замка, садовник поднимает бокал и смотрит сквозь стекло на далекие вспышки молний, чужестранная гостья старательно подбирает слова на французском, а седой хозяин замка улыбается, думая о чем-то своем.

И завершающим аккордом раздается вопль павлина.

Камера отъезжает, и замок уменьшается в размерах, чтобы стать лишь точкой на горизонте. И исчезнуть во времени и пространстве, где эта застывшая картинка навсегда сохранится в вечности…

Во многих рецептах ингредиенты предусматривают непривычные нам продукты: крем-фреш или соленое масло. Бретонские десерты требуют слоеного теста.

Чтобы не повторяться в каждом рецепте, я решила рассказать отдельно, как приготовить все эти необходимые ингредиенты, а заодно коротко о самых главных основах французской кухни.