Выслушав меня с каменными лицами, парни проводили нас додвери дома. Выглянув в кухонное окно, я смогла убедиться, что джип стоитнапротив.

- Надеюсь, им за это хорошо платят, - буркнула я.

Зазвонил домашний телефон. В тишине квартиры звук показалсяоглушительным, от неожиданности я вздрогнула, сняла трубку и, признаться,растерялась, услышав голос Абрамова.

- Ольга Сергеевна, простите, что беспокою вас дома, никак немог дозвониться на работу. На визитке ваш домашний, вот я и подумал...

- Не извиняйтесь, я горю на работе двадцать четыре часа всутки, без разницы, в кабинете или в своей квартире.

- Я, собственно, хотел кое-что уточнить по поводу нашегосовместного проекта...

Мы очень мило поговорили. Надо полагать, Абрамов желалубедиться, что я не подозреваю его в коварных замыслах после истории с моеймашиной. Если так, то идея не очень стоящая, вряд ли я ему расскажу о своихмыслях на этот счет. Или он рассчитывал, что меня выдаст дрожь в голосе? Тожезря. Я слушала его и ухмылялась, и вдруг подумала, почему бы не проверитьсобственные догадки, сейчас это вряд ли что изменит.

- Юрий Александрович, вы меня очень порадовали, - веселозакончила я. - А теперь, если можно, соедините меня с Егором Сергеевичем.

- С кем, простите? - растерялся он.

- С Терентьевым.

- Не думал, что вы знакомы.

- Пока нет, но есть желание.

- Что ж... - Он пребывал в нерешительности, не зная чтоответить и что сделать.

А потом я услышала совсем другой голос в трубке:

- Здравствуй, милая.

- Глупо было рассчитывать, что ты угомонишься, - вздохнулая. Лукьянов засмеялся, тихо и ласково, а чувство было такое, точно на грудисворачивается кольцами змея. - Твои приятели знают, кто ты такой?

- Господи, детка, неужели это угроза?

- Надоел ты мне, Саша, - вздохнула я. - Сдам я тебя. Наплююна былые чувства и сдам.

- А чувства были? - хихикнул он. - Не в обиду тебе будетсказано, врешь ты всегда крайне неубедительно. Вот и сейчас твое заявлениесовсем меня не впечатлило.

- А ты наглец, впрочем, о чем это я.., не боишься, чтоАбрамов услышит?

- Не боюсь. А ты на себя не наговаривай. Никому ты обо мнене скажешь. Ну, если только Лялину своему или Вешнякову, да и им не скажешь,так, намекнешь...

Я невольно покачала головой, а он опять хихикнул.

- Их командировка твоих рук дело? - спросила я.

- Нет, что ты, это Дед старается. Тимурке твоему дорожкурасчищает. И пойдет он по ней прямиком на тот свет. Каюк твоему любовнику.По-любому каюк, он непременно полезет в драчку, и ты его не удержишь.

- Это мы еще посмотрим, - буркнула я.

- Да ладно, детка, сколько раз ты произносила эти слова? Ивсегда одно и то же.., не тебе со мной тягаться. В этот раз я дал тебе фору. Ичто? Шей вдовий наряд, милая. Кстати, мне не нравится, как выглядит нашасобака. Осунулся, похудел. По-моему, ты уделяешь ему слишком мало времени.

- Саша, - позвала я. - Зачем ты это делаешь?

- Ты же знаешь, милая, - он опять хихикнул и отключился, а яповесила трубку.

- Родитель твой объявился, - сказала я псу.

Сашка навострил уши, должно быть, пытаясь понять, что зародителя я имею в виду. "У людей есть дети, а у нас собака", -вспомнила я и невольно усмехнулась.

Конечно, я знала, зачем Лукьянов это делает. Догадывалась.Разделаться с Тагаевым есть способ проще, например, винтовка с оптикой.Надежно, и суеты значительно меньше. Такой способ Лукьянову хорошо известен.Однако сукин сын считает его чересчур примитивным. Ему непременно надо всемумиру, а главное, себе доказать, что он лучший. И, разумеется, не мне нарушатьего гениальные планы. Я прошлась по комнате, подмигнула настороженно замершемуСашке.

- Ничего, пес, иногда и мне везет.

***

Следующие тря дня я посвятила ударному труду. ПриближалсяДень города, и я приняла в его подготовке самое деятельное участие. Дни былирасписаны по минутам, я не забывала появляться на глаза Деду. Время от временимы сталкивались в коридорах, и к нему я наведывалась регулярно в кабинет, чтобырешить насущные вопросы. Моя бурная деятельность должна была его порадовать. Вчетверг мы обедали вместе. Дед уже ждал меня (я задержалась на встрече с журналистами)и пил минералку с весьма хмурым видом, но, увидев меня, расцвел улыбкой.

- У тебя шикарный костюм, очень тебе идет, - сказал он,целуя меня.

Костюму было два года, так что я решила, Дед просто незнает, что сказать. Такое обычно бывает, когда ему хочется побеседовать подушам, и я насторожилась. Сделав заказ, мы уставились друг на друга, я невыдержала и хихикнула.

- Рад, что у тебя хорошее настроение, - заметил он безособого восторга.

- Если честно, я немного устала, работы много, но снастроением действительно порядок.

- Может, тебе не стоит...

- Что ты... - перебила я. - Напротив, никогда так хорошосебя не чувствовала.

- Да? - он вроде бы усомнился. Старый змей приглядывался комне, надеясь обнаружить подвох.

- Я вот что подумала, может, в выходной выберем времязаглянуть в магазины, хочу присмотреться к коляскам. Или ты считаешь, ещеслишком рано?

- Почему же.., с удовольствием составлю тебе компанию... Кактвои дела? - помедлив, спросил он.

- Отлично. Записалась на курсы молодых мам. После Дня городаначну посещать.

- А вечера проводишь в компании Вешнякова?

Если бы кто-то другой задал этот вопрос, я бы не придала емузначения, но Дед, ясное дело, задал его не просто так.

- Вешняков в Москве обменивается опытом.

- Да?

- Да. Лялин, кстати, тоже в командировке.

- Значит, ты одна?

- Почему же? Я с Сашкой. Дел накопилось столько, что надрузей просто времени нет.

Он продолжал приглядываться ко мне, стараясь делать этонезаметно.

- А что там с этой историей? - спросил он.

- Ты имеешь в виду Зотову? Девочка все еще в больнице, врачзапретил встречаться с ней, но.., собственно, все ясно. Единственный вопрос,который еще предстоит прояснить, кто убил отца Юли Боковой. Следовательнадеется, что беседа с Леной в этом смысле что-то даст. Но убийство - это ихпроблема, так что... Ирина Константиновна тебе звонила?