— Квин, мне холодно. — Джей-Джей вдруг проснулся и заплакал.

Конечно же, он плакал не от холода, а от страха.

— Идем со мной, милый, — сказала она. — Сейчас мы разожжем камин. Папа с Уиллом почувствуют запах дома даже на расстоянии.

Джей-Джей кивнул. Мысль о дыме как о своеобразном сигнале ему понравилась, и он успокоился.

Квин бросила на Абела многозначительный взгляд. Выходя из дома, он все пытался определить, был ли то приказ или сердечная мольба, но чуть позже решил, что в любом случае ему надо как можно скорее найти мальчика, а времени у них в обрез.

— Надо торопиться, — сказал он. — У Боннера есть рация. Настройте свои приемники на его частоту.

Спасатели ушли, оставив Квин молиться и всем сердцем ждать, чтобы ее молитвы были услышаны.

Через несколько минут вниз спустился Деннис. На какое-то мгновение Квин показалось, что Коди вернулся, но она тут же поняла, что ошиблась. Деннис ободряюще улыбнулся.

— Слышишь? — спросил он, указывая на потолок. Квин подняла голову и прислушалась.

— Вертолеты… Уже прилетели?..

— Мальчики приземлились, ангел. Как сказал Джон Уэйн:

«Не сдавайте форт, пилигримы…» Я скоро вернусь. — Деннис улыбнулся. — Слово даю.

Квин впервые за весь день улыбнулась, и это было хорошим знаком.

Радость, охватившая Коди, когда прибыли первые поисковики, а затем и дополнительная помощь в лице Денниса и его команды, улетучивалась по мере того, как садилось солнце. Они так и не нашли ребенка, и сейчас поиски затруднила спустившаяся на землю ночь.

Только безлунной ночью и искать! Коди никак не мог отвязаться от мысли, что сам чуть не свалился в пропасть, а ведь это произошло при свете дня.

На поляне между вершиной горы и домом Коди был разбит лагерь. Коди не сомневался: мальчик где-то здесь, и он не нашел его только потому, что Уилл либо потерял сознание, либо расшибся. От подобных предположений Коди старался сразу же отмахнуться. Он жизни себе не представлял без одного из сыновней.

Пригнув голову из-за высокого роста, он мерил шагами палатку, стараясь не смотреть на Денниса. Не в силах побороть страх, Боннер с надеждой ждал наступления следующего дня и молил Бога, чтобы Уилла нашли. Ребенок при такой погоде может протянуть только одну ночь. Коди прекрасно знал это.

— Ты ел? — спросил. Денни.

— Как я могу есть, зная, что мой сын голоден? — В голосе Коди слышалось страдание. Скрестив ноги, Деннис сидел на спальном мешке, зная, что сейчас ничем не может помочь другу.

— Тогда попытайся немного отдохнуть, — сказал Деннис и, прежде чем Коди возразил, поспешно добавил: — Я не предлагаю тебе спать. Просто отдохни. Ради Уилла. Откуда ты возьмешь силы для поиска, если ничего не ешь и не спишь?

Коди лег в спальный мешок и только сейчас почувствовал дикую усталость. Сердце ныло, мысли в голове путались. Неужели Деннис и впрямь считает, что он может заснуть?

Положив руки за голову, Коди уставился в пространство, затем осторожно закрыл глаза, заранее зная, что сейчас воображение преподнесет ему картину распростертого на земле Уилла. Если бы он сейчас был дома, то, ни минуты не раздумывая, без всякой жалости свернул бы Леноре шею.

— О Господи! — с отчаянием выдохнул Коди, и эти слова прозвучали как молитва.

— Знаю, дружище, знаю, сказал Деннис и, повернувшись на бок, погасил свет.

Их поглотила темнота. Коди мог слышать только завывание ветра да тихое похрапывание Денниса. Он провел рукой по лицу, вытирая катившиеся из глаз слезы и всем сердцем желая, чтобы Квин оказалась рядом, утешила его и заверила, что все будет хорошо.

Ее сила и мужество были ему сейчас куда нужнее, чем глоток воды в пустыне. Тогда на карту была поставлена его собственная жизнь, а сейчас жизнь ребенка… его ребенка!

Уилл ушибся и ничего не видел. Сначала он решил, что ослеп, но оказалось, на землю просто опустилась ночь. Он смутно припомнил, что, падая, видел кусочек неба над головой, сейчас же на небе не было ни луны, ни звезд. Закрыв, лицо руками, он вдруг ощутил дикий холод. Пальцы онемели, а подушечки горели, словно от ожога. Пощупав болевшую ногу, Уилл понял, что дело плохо. Видимо, он сломал ее.

— Значит, я не смогу идти, — прошептал он и даже не вздрогнул. И тут он припомнил кое-что из рассказов отца о том, как выжить при температуре ниже нуля: «Тепло уходит через макушку. Лицо, руки и ноги отмораживаются первыми. Надо все время двигаться, чтобы не застаивалась кровь».

Сердце Уилла забилось от страха, когда он услышал свой собственный голос, эхом отозвавшийся в горах. Он испугался и дернулся. Боль, пронзившая ногу, заставила его закричать еще громче.

— Паааа!.. Помогите! Кто-нибудь, помогите!

Стараясь сдерживать дыхание, он прислушался, в надежде уловить знакомый голос, который отзовется на его крики, но услышал только звон в висках. Застонав, Уилл закрыл глаза и, чтобы не думать о боли, постарался переключиться на что-нибудь приятное. Он вспомнил Квин, вспомнил, как им весело было, когда всего несколько часов назад они все вместе пекли на кухне печенье.

Из его горла вырвалось рыдание, когда он вспомнил ее… дом… свою мягкую уютную постель. Какие теплые одеяла и как спокойно жить в доме, зная, что папа и Квин рядом и всегда могут защитить его! Сейчас все угрозы бабушки казались пустяками по сравнению с тем, что он потерялся и до костей промерз.

Он со стоном сдвинулся с места, пытаясь устроиться между камнями поудобнее. Закрыв уши воротником пальто и сунув руки в рукава, Уилл постарался не думать об онемевших ногах и пустом желудке.

«Квин, забери меня отсюда! Пожалуйста, найди меня и забери».

С мыслью о Квин Уилл забылся.

Тяжело опустившись на стул, стоявший у камина, Квин задремала, но то и дело вздрагивала во сне, открывала глаза. Ей надо было лишний раз убедиться, что все происходящее не сон, а ужасная действительность.

Джей-Джей и Донни лежали на софе, где их сморил наконец сон. У Квин не хватило духу отправить их в постель, поскольку она понимала, что им хочется быть рядом с ней.

Вздохнув, Квин потянулась, чтобы поправить одеяло, и тут ее рука замерла, дыхание стало учащенным, ресницы вздрогнули и затрепетали.

Внезапно она проснулась, резко выпрямилась и вцепилась в подлокотники так сильно, что пальцы ее побелели. Глаза ее были широко раскрыты, но она не замечала затухающего огня в камине.

Квин пыталась удержать видение, разгадать его смысл. Внезапно она очнулась, посмотрела вокруг, плохо соображая, где она и что с ней.

— Боже! — прошептала она, вскакивая. — Надо все рассказать Коди! Рассказать немедленно.

Она стала бегать по дому в поисках рации, которую куда-то сунула, когда приехал шериф и его люди. Войдя на кухню, освещенную слабым светом ночника над плитой, она пошарила взглядом и нашла аппарат на краешке стола. Схватив его дрожащими руками, Квин внезапно поняла, что поиски будут удачными, если только Коди полностью доверится ей.