Коди прижал рацию к уху Уилла и нажал кнопку, сделав ему знак говорить.

— Квини… это Уилл. Как ты себя чувствуешь? — спросил он и, подражая отцу, добавил: — Прием.

Квин заплакала. После всего того ужаса, который парнишка перенес, он еще справляется о ее здоровье?!

— Я чувствую себя прекрасно, Уилл. Скорее возвращайся домой, мое сердечко, а то Донни съест все печенье! Прием окончен.

— Нам надо спешить, — улыбаясь, бросил Уилл мужчинам, — а то Донни там все слопает. Мне Квини так сказала.

С легким сердцем Коди спустился с горы. Через час показалась крыша его дома. А когда они вышли из леса, он сразу увидел Квин, стоявшую на веранде, несмотря на утренний холод. С развевающимися на ветру сказочными волосами и сияющей улыбкой она была похожа на маяк, зовущий домой.

Завидев спасателей, Квин сбежала вниз по ступенькам и ринулась к ним навстречу. Коди на лету подхватил ее на руки, сжал в своих объятиях и зашептал на ухо слова, которые предназначались только ей одной.

— На этой стороне надо повесить побольше сосулек. — Уилл показал на голое пятно на стене.

Джей-Джей кивнул, собираясь выполнить указания брата. Хотя Уилл был дома и в полной безопасности, но гипсовая повязка на ноге приковала его к дивану. Его участие в украшении рождественской елки состояло в том, что он, приняв удобную позу, руководил всеми.

Донни считал, что Уилл слишком раскомандовался, однако радость оттого, что вся семья в сборе, примирила его с поведением брата. Джей-Джей ни на шаг не отходил от брата и с удовольствием выполнял все его приказы.

Уилл вздохнул, увидев, как Джей-Джей бросил на елку блестящую гирлянду, и досадовал, что не может встать и помочь ему. Впервые за долгое время у них дома елка, а он не может встать и ее украсить!

Пока они жили у дедушки с бабушкой, им тоже устраивали елку, но ее наряжали специальные декораторы. Ленора Уиттьерс не разрешала детям делать это самим, и потому там не было такого веселья, как сейчас. Розовые бархатные банты и белые шелковые шары на той елке не шли ни в какое сравнение с мигающими огнями и четырьмя комплектами разноцветных шаров на этой, но самым главным был сюрприз, который им подготовила Квин: имбирное печенье в виде маленьких человечков, на каждом из которых красными буквами было выведено имя одного из мальчиков. Короче говоря, Уилл считал, что у них просто необыкновенная елка.

— Звонили дедушка с бабушкой, — сказала Квин. — Они желают вам веселого Рождества.

— Здорово! — закричал Джей-Джей, а Донни в знак одобрения выставил большой палец и посмотрел под елку, где лежали подарки, прибывшие от них несколько дней назад.

Правда, Уилл отнесся к поздравлению без видимого энтузиазма. Да, ему понадобится еще немало времени, чтобы простить свою бабушку. Он единственный из мальчиков принял ее угрозы близко к сердцу… и поплатился за это.

Уиттьерсы, так же как и Коди, буквально не отходили от постели мальчика, когда ему загипсовали ногу. Уилл поначалу никак не мог понять, что случилось с его бабушкой: она снова и снова просила у него прощения и все время плакала. Парнишка просто не узнавал ее и только потом понял, что на лице у Леноры не было макияжа. Она как-то сразу постарела… и теперь выглядела не такой страшной.

Переместившись на стул, Уилл с радостной улыбкой встретил Квин. Она пришла с печеньем и горячим шоколадом.

— Мне первому! — закричал он.

— Это что еще за новости? — буркнул Донни, но тут же осекся, так как Квин неодобрительно посмотрела на него.

— Уилл, когда мы закончим наряжать елку, хочешь прикрепить звезду? — спросила Квин, поставив на стол сладости.

Уилл так и просиял от радости.

— Да, конечно… но ты же не сможешь поднять меня на такую высоту, — вздохнув, ответил Уилл, снова откидываясь на стуле.

— Я подниму, — в гостиную, наполнив ее морозным воздухом, вошел Коди.

Квин улыбнулась. Ее сердце забилось чаще от одного лишь появления Коди. А еще задрожали колени…

Коди улыбнулся и подмигнул ей, встретившись с ее многозначительным взглядом, в котором был намек на предстоящую ночь.

Квин смотрела на него и невольно восхищалась любимым. Коди предстал перед ней во всем своем великолепии: его черные волосы блестели от снега, падавшего за окном, голубые глаза сияли от переполнявшего его счастья и жажды жизни.

Боннер поставил на стол маленькую коробочку, сбросил пальто и, схватив Квин в охапку, стал покрывать страстными поцелуями, зная, что она не будет возражать просто потому, что не сможет говорить.

— Какие нежности! — хмыкнул Джей-Джей, добавив блесток на пустые ветви на елке.

Уилл улыбнулся и потянулся за печеньем. Донни, стоя рядом с елкой, задумчиво смотрел на парочку и вспоминал то время, когда их мать была еще жива… вспоминал, как пусто стало в их доме после ее смерти… И вот сейчас, с появлением Квини, жизнь снова наполнилась смыслом и счастьем.

Он вздохнул и улыбнулся. Не всякий находит свою спасительницу на автобусной остановке, а вот ему повезло.

— Квини, расскажи мне еще раз о твоем сне. — Уилл снова и снова обращался к Квин с такой вот просьбой. Она улыбнулась и взъерошила ему волосы.

— Ты слышал это уже сотни раз.

— Но я хочу послушать еще раз. Ты действительно видела меня в этой дыре?

— Конечно, — ответила Квин. — Иначе как бы я могла сказать твоему папе, где ты находишься?

Джей-Джей тоже с удовольствием слушал эту историю,

— И ты действительно слышала, что я плачу? Слышала, как я звал тебя? — продолжал расспрашивать Уилл.

В вопросах Уилла чувствовалось не просто желание слушать эту историю, и Коди отлично понимал это. Мальчику хотелось ощутить себя связанным узами родства с другим человеком. Боннер не находил в этом ничего странного, потому что испытывал по отношению к Квин то же самое.

— Да, милый, — ответила Квин, опускаясь на колени рядом с Уиллом. Улыбнувшись, она погладила его по щеке. Она любила его голубые глаза, его черные волосы и лицо, так похожее на другое… на лицо человека, которого она любила всем сердцем. — Я слышала, что ты меня звал, но слышала не ушами… а сердцем.

Уилл вздохнул. Именно это он и хотел знать.

— А мое сердце чует, что кто-то меня сейчас поцелует! — выпалил Коди, пытаясь за шуткой скрыть переполнявшие его эмоции. — У меня совсем замерзли губы.

— Коди… — Квин рассмеялась и отступила назад. И тут ее взгляд упал на коробку, стоявшую на столе.

— Уже подарки? — спросила она.

Голубой свитер, тот, что Квин вязала тайком, цвет которого был под цвет глаз Коди, она уже упаковала в праздничную бумагу и теперь ждала, когда наступит рождественское утро.

Глаза Коди вспыхнули радостным огнем.