соглашается. Она лишь поняла, что у Тедди по-прежнему не появилось друзей, даже в Гарварде, и что любезный психолог, приславший это письмо, в состоянии помочь сыну разобраться со своими проблемами. И подписала его на участие.

Другие студенты сами давали согласие на участие, подписывая формы, которые были так же обманчивы, как и объявления. Сначала Мюррей просил их описать «личную философию жизни ‹…› важнейшие направляющие принципы, согласно которым вы живете или собираетесь жить». Затем он сообщил, что они станут участниками дружеских дебатов по поводу своих жизненных принципов с другим студентом, но не упомянул, что этим «студентом» на самом деле будет юрист, которого он проинструктировал вести себя агрессивно и грубо. Как сказал один из участников, «помню, меня просто шокировала жесткость нападок».

Обман участников исследования – уже нарушение этических принципов Нюрнбергского кодекса, но Мюррей на этом не остановился. Он также скрыл реальную цель эксперимента, и неудивительно: его целью было, по сути, сломить молодых людей. Если кодекс предписывает минимизировать страдания в ходе исследования, весь смысл действий Мюррея заключался в том, чтобы причинять страдания. И последнее: Мюррей сказал, что любой из них может при желании покинуть эксперимент, но на самом деле в максимальной степени использовал все свое обаяние и авторитет, чтобы удержать их, повторяя, что уход может погубить все исследование.

В полном соответствии с данным ему прозвищем Законник оказался одним из самых обязательных участников. На протяжении трех лет он выдержал более 200 часов издевательств, в том числе и таких, как описано в выдуманной сцене в начале главы, когда юрист высмеивал его неопрятную густую бороду. Качинский позже называл этот эксперимент «худшим опытом» в своей жизни, но упорно приходил на занятия неделя за неделей. И у него был ряд причин. Первая – упрямство. «Мне хотелось доказать, что я могу выдержать, – однажды сказал он, – что меня не сломить». Один из историков отметил, что делал он это и потому, что Мюррей платил за участие – а парень из рабочей семьи нуждался в деньгах.

Вы можете полагать: то, что делал Мюррей с Качинским, не тянет на уровень пыток. В конце концов, он никогда и пальцем не коснулся юноши, не высказывал угроз в его адрес или в адрес его близких. Но то, что Качинский испытывал страдания из-за Мюррея, причем страдания тяжкие, несомненно. Свидетельство этому – и его поздние воспоминания, и реакция на эксперименты (например, учащенное сердцебиение). Более того, если экстраполировать ощущения жертв пыток на ощущения Качинского, то можно предположить, что его страдания были особенно тяжкими. Те, кто страдает по делу, надеются, что мучителей постигнет возмездие. Это называется феноменом Жанны д’Арк – их страдания благородны, и пытки только укрепляют их. Напротив, те, кто случайно подвергается насилию, или те, кто участвовал в каком-то деле не по своей воле и был пойман, обычно переносят страдания гораздо тяжелее и часто не имеют сил сопротивляться. Они ничего не могут рассказать, за ними не стоит никакого благородного деяния, которое действует как бальзам на раны. Пытки их ломают.

Нет, говорить, что эксперимент Мюррея превратил Качинского в Унабомбера, – значит сильно упрощать дело. В конце концов, сходные ощущения испытывал еще 21 студент, но никто из них впоследствии не построил хижину в Монтане и не стал посылать людям бомбы по почте. Мюррей первым бы подчеркнул, что каждый человек – сложная и уникальная личность, и причинно-следственная связь далеко не всегда действует прямолинейно. Аналогичным образом примитивно было бы полагать, что в насильственных действиях Качинского виноваты «плохие гены» или воспитание в «плохом доме».

Однако вполне уместно говорить о сочетании плохих генов и негативного опыта как о триггере насилия. Возьмем, к примеру, ген МАОА в Х-хромосоме. Этот ген производит белок, который разрушает нейротрансмиттеры мозга. Различные версии этого гена оказывают воздействие в разной степени, а наличие или отсутствие определенных нейротрансмиттеров может влиять на наши мысли, эмоции и поведение. Это важно, поскольку люди, родившиеся с определенными версиями МАОА, могут оказаться склонными к насилию и к асоциальному поведению – но только если они испытывали насилие или пренебрежение в детстве. Если они не знали насилия и были окружены вниманием и заботой – они будут нормальными людьми. Эффект проявляется только при сочетании плохих генов и негативного жизненного опыта.

В отсутствие генетического анализа можно только строить гипотезы о структуре ДНК Качинского. Но в детстве он явно был легковозбудимым и даже истеричным (вспомните кролика). Кроме того, он рос в неблагополучном доме, где родители называли его «слабаком» за неумение заводить друзей и где ему приходилось иметь дело с несовместимыми требованиями преуспевать в учебе и быть идеальным в общении. Честно сказать, гениальные способности тоже не помогают. Многие одаренные люди чрезвычайно хрупки в психологическом плане. Они подобны орхидеям, которые прекрасно цветут, если за ними правильно ухаживать, и часто вянут в неблагоприятной среде. Если Качинский был действительно склонен к психическим заболеваниям, то школа и дом, скорее всего, усугубили его проблемы.

Затем он встретился с Мюрреем. Еще раз: вы можете соглашаться или не соглашаться с аналогией с пытками, но наиболее эффективный способ сломить задержанного на допросе очевиден: нужна изоляция, нужен стресс, и желательно в течение длительного времени. Шестнадцатилетний Качинский, приехавший в Гарвард, и так был, по существу, одиночкой, а в «гетто для зануд» ситуация стала еще хуже. Исследование Мюррея добавило ему лишний стресс – и упрямец Качинский находился под этим стрессом три года. Надо заметить, что длительный стресс может приводить к необратимым изменениям в мозге: некоторые части атрофируются, а другие, например, обрабатывающие импульсы гнева и страха, испытывают повышенное напряжение. Это не означает, что вину за убийства, совершенные Качинским, следует возложить на Мюррея; еще в меньшей степени виноваты дети, которые не хотели играть с маленьким Тедди. Но подростковый возраст – период формирования личности, и неэтичный многолетний эксперимент, безусловно, мог подтолкнуть юношу с неустойчивой психикой к тому, что с ним произошло дальше.

Имея все это в виду, показательно будет сравнить Теда Качинского с его младшим братом. В юности Дэвид был едва ли не большим нелюдимом, чем Тед. Оба окончили учебные заведения Лиги Плюща (Дэвид – Колумбийский университет), после чего, в полном презрении к обществу, ушли в природу. Дэвид избрал даже более примитивный образ жизни, чем Тед в своей хижине в Монтане. По крайней мере, в жилище Теда были стены и нормальная крыша. Дэвид попросту вырыл в техасской пустыне яму, напоминающую могилу, которую на ночь накрывал листом жести. Библейские отшельники жили в большей роскоши. Тем не менее при одинаковом презрении к обществу и несмотря