вдохновляете людей и помогаете им добиться своих целей. Господин Кан, к примеру, стал известным художником только благодаря вашей поддержке и продвижению его искусства.

– Но мне просто нравится этим заниматься.

Следующие несколько недель Сонджу думала о том, что именно она могла бы сделать. Она могла бы написать о своём опыте и сформулировать свои размышления о том, что, на её взгляд, мешало женщинам развивать свой потенциал. Она начала писать. Получалось пока не слишком профессионально. Она стала читать больше статей и книг, чтобы изучить, как другие авторы излагают свои мысли. Она заполняла дневник. И всё же ни одна из её работ не подходила для публикации.

Госпожа Чхо и Сонджу зря волновались о том, что Ёнги и Киджа заскучают без дела. Они собирались открыть ресторан и уже с февраля искали подходящее место. Таковое нашлось рядом с вокзалом Ёндынпо, к югу от реки Ханган. Ресторан вмещал только четырнадцать маленьких столиков, но Киджа и Ёнги полагали, что из-за близости к вокзалу клиенты будут быстро приходить и уходить, сменяясь другими. В апреле ресторан открылся: на торжественный вечер пришли господин Ким, профессор Син, несколько бывших клиентов Зала, несколько художников и друзья госпожи Чхо.

Пока госпожа Чхо ходила между столами, общаясь с гостями, Сонджу помогала Кидже и Ёнги на кухне и с обслуживанием. Время от времени она чувствовала на себе взгляд господина Кима.

Несколько недель спустя госпожа Чхо позвонила Сонджу и сказала:

– Звонила Киджа. Говорит, в ресторане с самого открытия нет отбоя от клиентов. Она думает, что люди видели в день открытия машины с личными водителями и предположили, что в этом ресторане, должно быть, отлично готовят.

В июле Киджа позвонила Сонджу, чтобы рассказать, что всё ещё не выносит болтливость и смех Ёнги, но научилась терпеть её, потому что многие мужчины приходят в ресторан только пофлиртовать с Ёнги. Киджу раздражало, что Ёнги и впрямь наслаждалась мужским вниманием.

Осенью Киджа позвонила сказать, что из-за работы в ресторане даже перестала замечать течение времени, пока не увидела на тротуаре жёлтые листья гинкго. Затем она снова переключилась на обычные жалобы о Ёнги.

Сонджу слушала. Двое «противниц» нашли способ не только жить под одной крышей, но и вместе вести дела. Это может стать отличным материалом для статьи.

Яркие листья, о которых упоминала Киджа, смели с улиц уже месяц назад. Теперь мрачное серое небо нависало над землёй. Резкие порывы ветра били в лицо, мешая идти, но Сонджу не возражала. Укрыв голову шерстяным шарфом и подняв воротник пальто до подбородка, она почти не чувствовала холода.

Она приехала в Мёндон – Мекку от мира моды в центре Сеула, в самое сердце пульсирующего города. Здесь она чувствовала себя бодрее и счастливее. Она почти вприпрыжку промчалась на второй этаж гранитного здания и прошла в знакомую чайную. Госпожа Чхо ждала за столиком у окна. Сонджу села к ней, и они обменивались новостями о Кидже и Ёнги, когда зашли господин Ким и профессор Син. Как только они сняли пальто и перчатки и сели за столик, госпожа Чхо спросила:

– Есть новости о председателе Паке?

Подошла официантка. Заказав чай, господин Ким сказал:

– Я слышал, он решил с головой погрузиться в работу.

– Я тоже это слышал, – сказал профессор. – Возможно, лучше оставить его в покое, чтобы он сам решил, когда будет готов к общению.

Госпожа Чхо поставила чашку на стол.

– Прошло восемь месяцев со смерти его жены. Я беспокоюсь.

Профессор Син ответил:

– Обещаю, мы будем время от времени звать его выпить.

Они поговорили о реакции председателя Пака на смерть его давно больной и бездетной жены. После бессвязного рассказа о своей совершенной беспомощности в отсутствие жены профессор Син сказал:

– Надеюсь, моя жена меня переживёт. – Повернувшись к господину Киму, он добавил: – В отличие от моего друга, я не предназначен для жизни в одиночестве.

Проигнорировав его, господин Ким заказал всем ещё по чашке чая.

– Помните председателя Ли? Я слышал, он эмигрировал в Бразилию. Он почти никому об этом не сказал.

– Я не видела его с самого свержения Ли Сын Мана, – госпожа Чхо посмотрела поверх своей чашки на обоих мужчин поочерёдно. – Он уехал ради дешёвой земли?

Профессор Син возразил:

– Скорее, чтобы начать новую жизнь. Я слышал, у него начались проблемы сразу после революции. Над его детьми издевались в школе.

С опаской оглядев комнату, профессор Син понизил голос и добавил:

– Помните, он накопил немалое состояние по тому правительственному контракту, который предоставил президент Ли Сын Ман.

Рискованно было находиться так близко к власти и богатству. Сонджу наклонилась и произнесла почти шёпотом:

– В новостях говорят про аресты… Владелец крупного издательства, попавший в тюрьму, судья на домашнем аресте и многие другие…

Они сменили тему: поблизости было слишком много любопытных ушей. Закончив вторую чашку чая, госпожа Чхо достала из сумочки перчатки. Они встали, чтобы уйти. Сонджу выглянула в окно.

– Сегодня обещали сильный снег. Думаю, я поеду в коттедж, – она повернулась к госпоже Чхо. – Хотите со мной?

– Нет, завтра утром у меня встреча с одним художником, из коттеджа я не успею доехать вовремя.

Сонджу заехала домой, чтобы собрать вещи для ночёвки в коттедже. К тому времени, когда она добралась до ворот «Г-62», начал идти снег. По дороге до коттеджа она сняла перчатки, положила их в карман и выставила руки в стороны, широко улыбаясь. Снежинки становились всё крупнее. Пушистые белые цветы невесомо приземлялись на её запрокинутое к небу лицо, падали ей в рот и на подставленные ладони. Тающий снег капал водой за воротник пальто. Вытерев лицо и отряхнув пальто от снега, она ещё раз взглянула на мерно падающий снег, прежде чем войти в коттедж.

Она повесила пальто в шкаф спальни и сделала себе чай. Сонджу взяла с собой две книги с намерением дочитать их здесь, но вместо этого, грея руки о тёплую чашку, сидела за столом и просто смотрела в окно, глядя, как танцуют снежинки, слой за слоем покрывая ветви деревьев и все окрестности. Снег всё ещё падал, когда она ушла спать.

Проснувшись следующим утром, Сонджу поспешила к окну гостиной. Снег за ночь прекратился. Под бесконечным синим небом простиралось ослепительно-белое покрывало. В десяти метрах от дома прыгал белый кролик. Где-то пела птица. Приняв душ, Сонджу вернулась к окну. Глядя на улицу, она вспоминала зимы в Маари и сугробы, образовывающиеся за ночь на кувшинах с соусом рядом с холмом; Чинджу тыкала в них пальцем, проделывая в