Впрочем, на этом метаморфозы злосчастной бронетехники не прекратились. Внезапно танк вновь стал надуваться, словно тот же шутник, испугавшись своей проделки, заклеил проделанную им дыру и подключил его к мощному компрессору, а затем — лопнул, как перекачанный воздухом воздушный шарик. И только в этот момент Артур догадался, что наблюдаемое им явление было взрывом боекомплекта.

Он еще успел заметить приближающийся к нему, словно в замедленной съемке, кусок брони и порадоваться тому, что погибнет быстро и почти безболезненно, разорванный на части близким взрывом, а не загибаясь от Шока Грязи, как резко сократившаяся цепь буквально вышвырнула его из обреченного на гибель тела.

На асфальте заплеванных улиц,

В лабиринте больших городов

Мы стояли, мы снова вернулись,

Наши знания, честь и любовь…

И вновь очередной полет. Незнакомый подъезд какого-то многоэтажного дома. Шум криков и ударов, доносящийся сверху. Заслышав шаги снизу, Артур привычно и как-то очень ловко отступил в тень, стараясь быть как можно более незаметным. Странно, но это у него получилось.

— Ты уверен? — По лестнице поднимались трое, совершенно не обращая внимания на укрывшегося в тени барда. Черная одежда, напоминающая укороченные подрясники священнослужителей, перевязь с ремнями, высокие сапоги… До боли знакомое облачение боевиков-крестоносцев.

— Абсолютно. — Голос, человека, ответившего на заданный вопрос, на удивление был знаком тоже. Славик. Тот самый пристрастившийся к «эльфийской пыли» крестоносец, которого он разоблачил перед своим последним уходом в Феерию.

От изумления встречи в этом бреду со знакомым человеком Артур неловко шелохнулся. Тихий шорох, раздавшийся из малоосвещенного угла, заставил крестоносцев на мгновение приостановиться. Впрочем, внимательно вглядевшись в угол, где находился бард, они почему-то совершенно не обратили на него внимания и, дружно переглянувшись, проследовали по лестнице.

— Учти, если ошибся, то отвечать будешь перед его преосвященством! — продолжил начатую речь находящийся слева от Славы высокий пожилой крестоносец, оглаживая свою почти полностью седую бороду. — Отец Афанасий и сама Пресветлая очень не одобряют пустых погромов, совершенных по ошибке, — буквально цедя каждое слово, произнес он.

— Никакой ошибки. — Славик заметно занервничал. — Ведьма! Как есть ведьма!! Да вы извольте сами посмотреть! — Он суетливо достал какие-то бумаги. — Вот свидетельство, и еще, и вот… Все как следует, три проверенных свидетеля… С ума сводила, накладывала порчу, общалась с бардами… Последнее и я сам подтвердить могу, лично видел!

— Если что, сам отвечать перед его преосвященством будешь, — недовольно рыкнул мужик, отстраняя бумаги, даже не заглянув в протянутые ему документы. — Ладно, пошли посмотрим, что там происходит. Что-то ребята долго возятся… — отметил он и ускорил шаг.

Артур, уже догадываясь, в чем будет заключаться его следующее задание, осторожно последовал за ними, стараясь все так же оставаться незамеченным. На удивление, это у него получалось весьма неплохо. Вот только сильно мешало ощущение какого-то неудобства в руках и на теле, нехватки чего-то важного… Странная, раздражающая нехватка и неудобство… Попытавшись осознать причину этого, привыкший к постоянному анализу своих побуждений Артур едва удержался от озадаченного хмыканья. Ему сильно не хватало мягкой тяжести доспеха на плечах и отравленного кинжала в руке!

Только сейчас, осторожно крадучись за поспешно поднимающимися по лестнице крестоносцами, он догадался осмотреть себя и оценить свои внутренние резервы, после чего вновь лишь с большим трудом удержался от возгласа изумления.

Это было, несомненно, его собственное тело. Присутствовал даже крошечный шрамик у основания указательного пальца от соскользнувшей в детстве стамески. Да и одет он был в свой излюбленный камуфляж… Но вот только вместо старого солдатского ремня подпоясан он был темным, изукрашенным тончайшей серебряной вышивкой поясом, с которого свисал тот самый великолепно знакомый по первому сну-испытанию черный кинжал в узорчатых ножнах.

А на плече вместо привычной гитары не менее привычно висела старая трехлинейка. Но самое странное заключалось не в этом.

Артур ощущал в себе Силу. Ощущал и затаившееся где-то в самой глубине сознания Безумие. Но вот Чистоты, как ни старался, он ощутить не мог. Артур озадаченно нахмурился. Отсутствие Чистоты и, как следствие, ее опасной для барда противоположности, а также имеющееся при нем оружие явно намекало на суть данного испытания. И эта суть ему уже заранее не нравилась.

Между тем время размышлений окончилось. Троица крестоносцев дошла до площадки пятого этажа. Там их ожидало четверо одетых точно так же мужчин.

— Дома? — коротко спросил седобородый у напрягшихся при его появлении людей. Судя по всему, именно он являлся начальником этой группы.

— Да, отче, — ответил совсем молодой парнишка, нервно одергивая портупею. — Дома, все дома. Мы специально присматривали. Да и сейчас поскучали, честь по чести, как вы велели…

— И что?

— Не открывают, собаки… — Слова парнишки были прерваны увесистой пощечиной, отвешенной ему пожилым командиром.

— Не пачкай уст своих руганью, сыне, — увещевательно заметил седобородый. — Не к лицу это воину Господа, словами поносными без нужды выражаться.

— Так ежели они и впрямь… Мы им открыть предложили, а они из-за двери словами всяческими лаются… — сплюнув кровью, упрямо продолжал пострадавший.

— И все равно не к лицу, — уже более мягко сказал командир. — Что позволено мирянину, то для нас, услышавших слово Божье из уст Пресветлой, неприемлемо! Следите за своими словами, чада мои. Внимательно следите, а то ведь такую епитимью наложу — все туалеты языком поганым отдраите! А коль обидел вас кто, так на то у вас дубинки имеются. — Он мягко прикоснулся к свисавшему с пояса предмету, больше похожему на толстую стальную трубу с рукоятью, после чего решительно постучал в металлическую, уже изрядно побитую дверь квартиры. — Открывайте, по слову Пресветлой! — громко провозгласил он, словно ничуть не сомневаясь, что дверь немедленно распахнется.

В ответ из-за двери грубый мужской голос весьма сердито сообщил, используя древние, исконно русские выражения, что именно нежеланные гости могут проделать с Пресветлой, ее словами, своими дубинками и друг с другом. После чего все теми же словами выразил пожелание, чтобы, проделав все эти действия столько раз, сколько им понадобится для успокоения и удовлетворения, они наконец отстали от его дочери.

Выслушав все это и не меняясь в лице, предводитель извлек из висящей на поясе кобуры пистолет ТТ и, передернув затвор, несколько раз выстрелил в дверь, примерно на уровне человеческой груди.

Голос умолк, подавившись тяжелым хрипом.

— За оскорбление Пресветлой — немедленная смерть, — холодно произнес предводитель, убирая оружие в кобуру. — Ломайте, — обратился он к своим подручным. — Здесь живут безбожники.