— Я не знаю, что сказать…

Он стоял в дверях и смотрел себе под ноги.

— Ничего не говори.

— Я все делаю не так. Иногда хочется избить себя и убежать в Шотландию. Только от этого будет еще хуже.

— Не надо, Тони.

Я встала, чтобы поставить розы в вазу — вместо засохшего букета, который Энни в очередной раз «забыла» выбросить. Он подошел, взял у меня цветы и положил обратно на кровать. Несколько долгих мгновений мы смотрели друг другу в глаза, потом он обнял меня, и я уткнулась носом в его плечо.

— Давай попробуем еще раз, — сказала я тихо. — С чистого листа. Ничего не было.

— Совсем ничего? — так же тихо спросил Тони.

— Ничего. Мы только познакомились.

— Тогда, может быть, поедем в Стэмфорд?

— Почему бы и нет?

Я все-таки поставила розы в воду, и мы спустились вниз. У гаража Бобан разговаривал с каким-то мужчиной довольно крепкого сложения, одетым в черные джинсы и трикотажную рубашку.

— Доброе утро, мистер Джонсон, — сказал Тони, покосившись на Бобана. — Собираетесь в город?

У меня отвисла челюсть. До этого момента я видела Джонсона исключительно в униформе дворецкого, и он выглядел самым обыкновенным пожилым полноватым дядькой. Зато в цивильной одежде напоминал бравого полковника спецназа в отставке.

— Доброе утро, мистер Каттнер, — ответил Джонсон, точно так же покосившись на Бобана, а потом сухо кивнув мне. — Да, поеду в клинику.

— С Бобаном?

— Нет, на своей.

— А может, не стоит? Мы с мисс Светланой едем в Стэмфорд, можем и вас захватить. А потом заберем обратно.

Джонсон задумался, сурово нахмурившись. Было очевидно, что ехать со мной ему не хочется. Но, видимо, спина беспокоила настолько, что садиться за руль он опасался, а просить кого-то не хотел.

— Спасибо, мистер Каттнер, не откажусь.

Надо сказать, это была довольно странная поездка. Иногда Тони что-то спрашивал Джонсона, сидящего рядом с ним, тот односложно отвечал, но из-за шума мотора и музыки по радио мне сзади ничего не было слышно. Спохватившись, что никого не предупредила, я отправила смску Люське и выключила телефон: пожалуйста, никаких расспросов сейчас.

Тони остановил машину на том самом месте, где мы встретили доктора Фитцпатрика. Джонсон отправился в клинику, так и не сказав мне ни слова. Как будто меня вообще не существовало. У нас с Тони было порядка трех часов — за это время можно было обойти весь город, и не один раз.

— Боюсь, ничего не получится, — сказал он, взяв меня за руку.

— В каком смысле? — не поняла я.

— Не получится, как будто ничего не было. У Тоби еще закрыто, — пояснил он, намекая на паб, где мы были на первом свидании.

— Мне кажется, алкоголя на ближайшее время хватит, — я не приняла шутку.

Тони закусил губу и слегка сжал мою руку. Мы просто шли, шли… и молчали. Только это было совсем не то молчание, как в прошлый раз, когда мы гуляли по Стэмфорду — всего-то несколько дней назад. Тогда оно тоже было тревожным — но все же мягким, теплым, обволакивающим. Сейчас — острым и холодным. Горьким. Я изо всех сил хотела верить, что все еще может получиться. Что можно начать сначала. Но… почему-то не верилось.

Словно читая мои мысли, — значит, ты все-таки можешь это делать, хотя бы иногда? — Тони спросил:

— Как думаешь, мы сможем?.. У нас получится?

Его слова донеслись до меня словно откуда-то из-за пелены густого тумана.

— В прошлый раз у нас все получилось, — ответила я. — Хотя тоже непросто.

— О чем ты? — не понял Тони.

Я вздрогнула — как будто проснулась.

— Прости, что?

— Ты сказала: «В прошлый раз у нас все получилось. Хотя тоже непросто». Что ты имела в виду?

Я уставилась на него, тупо приоткрыв рот.

— Тони, я не знаю… Я даже не знаю, о чем сейчас думала. Как будто это вообще не я сказала. Как будто провалилась куда-то.

— Света…

Я плюхнулась на ближайшую скамейку и согнулась вдвое, уткнувшись лицом в колени, — словно внезапно схватило живот. Тони сел рядом, провел рукой по волосам.

— Света, что с тобой?

— Господи, я не знаю!!! — похоже, я была на грани истерики, готовая то ли расхохотаться, то ли разрыдаться. — Я не понимаю, что вообще происходит. Мы с тобой об этом уже тысячу раз говорили. Что-то произошло в тот день, когда мы в Лондоне отнесли кольцо ювелиру. В тот момент, когда он собирался вытащить камень из оправы. Мне постоянно снятся кошмары, которые я не помню, почти каждую ночь. У меня постоянно такое чувство, что забыла что-то очень важное — ужасное, отвратительное. Что я просто не хочу это помнить. To место, где клиника Фитцпатрика. Я в прошлый раз оказалась там впервые, но мне показалось, что нет, не впервые. Что я там уже была — в проходе между домами. Только это было зимой. Или осенью. И там воняло'.

— Тише, успокойся, — Тони погладил меня по спине, но я стряхнула его руку.

— Не успокоюсь! Ты знаешь, что я ничего не выдумываю. Тогда действительно случилось что-то такое, что встало между нами. Но мы не помним — что. Я постоянно чем-то раздражаю тебя, ты — меня, и мы не понимаем, в чем дело. Ты сам говорил: нас тянет к другу и тут же отталкивает. Если хочешь знать, Люси сказала то же самое. Это видно даже со стороны.

— Мне кажется, в тот момент это чертово кольцо закинуло нас куда-то… не знаю, куда, — тяжело вздохнул Тони. — В другой мир, в другое измерение. И там мы могли увидеть что-то… или сделать. Помнишь, я начал писать что-то на руке и забыл? Сколько раз пытался вспомнить. Брал словарь, читал подряд все слова, которые начинаются с «та», — вдруг что-то шевельнется. Нет, ничего. Но это было что-то очень важное, раз я хотел записать.

— Тони, если мы не вспомним, это так и будет стоять между нами, — в полном отчаянье сказала я.

— А ты не думала, что если мы вдруг вспомним, это окончательно убьет все? — спросил он после долгого молчания. — А я этого не хочу.

Просто скажи, мысленно попросила я.

— Пойдем, — он встал и протянул мне руку. — На нас уже смотрят. И, может, даже фотографируют.

Мы зашли в церковь святого Мартина, и Тони рассказывал мне о ней. Съели незамысловатый ланч в первом попавшемся кафе. Потом еще гуляли и говорили о чем-то совершенно нейтральном, не имевшем к нам никакого отношения. А потом позвонил Джонсон и сказал, что ждет нас у клиники.

Насколько все хреново, я поняла уже на подходе, как только разглядела его лицо.

— Эс, — сказал он, не глядя на меня. — Я должен принести тебе извинения. Я был очень на тебя зол за то, что ты рассказала доктору обо мне. Но… если бы ты этого не сделала… В общем, я прошу у тебя прощения.